— В некотором смысле да. Она моя клиентка.
Рука, протягивавшая мне квитанцию, застыла в воздухе. Алла смотрела на меня с оттенком удивления.
— Ваша клиентка?
— Я адвокат.
— О! У нее неприятности?
— Можно и так сказать. Она содержится в Бутырском следственном изоляторе.
На лице Аллы не дрогнул ни один мускул.
— Вы не удивлены?
— А чему удивляться в наше-то время? — философски изрекла она, пожимая плечами.
— Я думал, вы знаете об этом. Вы ведь подруги.
— Это она вам так сказала? Нет, Лена была моей пациенткой. Я давно ее не видела.
— Вас даже не интересует, что именно с ней случилось?
— Я догадываюсь. Ну ладно, что же с ней случилось?.. Вы ведь все равно не имеете права рассказывать посторонним, не так ли?
— Но ведь вы не совсем посторонняя? Лену обвиняют в убийстве своего любовника.
Алла промолчала, но ее лицо исказила легкая гримаса удивления и сочувствия.
— Я давно Лену не видела, — повторила она.
Протянула мне квитанцию, захлопнула журнал и вышла из кабинета в смежную комнату, плотно закрыв за собой стеклянную матовую дверь.
Когда шторы на окне стали наливаться светло-зеленым цветом, я понял, что ночь кончилась, на улице совершенно светло и что я уже не усну. Зуб, вернее, место, где еще недавно был зуб, казалось мне подобием огнедышащего вулкана. Хоть ту немецкую чету приглашай… Боль была просто адской.
Часы на телефонном аппарате показывали без четверти пять утра. Звонить кому-то в такое время — нажить врагов.
Я вышел на кухню, поставил чайник, растворил кофе, допил последнюю таблетку обезболивающего. Дождался, когда на часах будет пять, и все таки позвонил.
— Простите, Алла, что я вас разбудил…
— Ничего, я еще не ложилась. Болит зуб?
— Просто голова раскалывается. Не мог уснуть. Что мне сделать?
— Где вы сейчас?
— Дома.
— Далеко от Никитской? Приезжайте прямо сейчас, я вас приму.
— Да? — Я ушам своим не поверил. — Сейчас оденусь и выезжаю.
— Договорились.
Охранник молча пропустил меня внутрь поликлиники, как только я сказал, что договорился с доктором Силамикель.
Алла уже ждала в кабинете. В ответ на мои извинения коротко ответила:
— Бросьте извиняться, я сама хотела вам позвонить.
Если бы я мог четко соображать в такое время и в таком состоянии, то, наверное, все же поинтересовался: зачем она собиралась мне позвонить? Но тогда я пропустил это замечание мимо сознания.