– У зубного? – улыбнулся парень. – Надо же, всехняя брехня, а срабатывает.
Седовласый наконец откопал бумажку с номером. Ирина сразу же по нему позвонила. Длинные гудки.
– Что с вами? – Парень заметил, что лицо девушки вдруг сделалось серым, а глаза заволоклись слезами. – Может, водки все же выпьете?
Но Ирина, не сказав больше ни слова, быстро вышла из квартиры.
– Кто такая?.. – Задумчиво посмотрел ей вслед седовласый.
– Сказано же тебе, внучка Зинаиды Петровны! – Парень уже соорудил из табуретов что-то вроде стола, уставил его яствами и уютно устроился на полу. – Наливай, Гарик, чего стоишь?
– Странная какая-то… – Гарик разлил водку по стаканам. – И чего приходила? Может, наводчица?
Ирина сидела в своей машине, уронив голову на руль. Шум дождя приглушал ее рыдания.
Она все поняла. Обо всем догадалась. Конечно, бабушки уже нет. Она умерла, не оставив завещания… И неприватизированная квартира отошла государству… Там теперь будут жить чужие люди…
В сознании Ирины возникали туманные картинки из детства. Она пыталась вспомнить бабушку, воссоздать ее образ. И не могла. Забыла ее лицо…
А слезы все катились, и в груди першило до кашля. Зинаида Петровна мало сделала добра своей двоюродной внучке, ни разу не помогла ей ни советом, ни уж тем более деньгами, даже с Новым годом не поздравляла. Но и зла не делала вовсе, за что в наше время обычно говорится большое спасибо. Она была просто родным человеком. Родным по крови, со всеми вытекающими из этого последствиями… Просто живет где-то рядом человек, и ты знаешь – это твоя родня.
Прежде чем войти в кабинет начальника РЭУ, пришлось отстоять очередь. Очередь была небольшая, но каждый посетитель задерживался в кабинете минут на двадцать, после чего выходил в коридор с перекошенным от злобы лицом и матерясь себе под нос…
За столом сидела немолодая женщина с высокой прической и в кофточке, которая вышла из моды где-то в конце застойных лет. Начальница упоенно перекладывала на столе какие-то бумаги и не обращала на вошедшую никакого внимания.
К тому моменту Ирина уже подуспокоилась, да и слезы все, какие были, выплакала.
– Я по поводу Гузик Зинаиды Петровны.
– Садитесь, – не отрывая взгляда от бумаг, махнула рукой начальница.
Ирина села. И начался маразм в стиле социалистического реализма, от которого молодой современный человек уже давно успел отвыкнуть. А Ирина, безусловно, была молодым современным человеком.