Наконец, произведя подсчет, Рожкин изготовился выполнить свою часть устного договора. Однако на том мытарства мои не кончились. Руки у Рожкина, что совершенно понятно, изрядно дрожали, так что мне пришлось заставить его сперва долго тренироваться на куске газеты. Время от времени он порывался еще выпить, но я хватал его за рукав, грозил отобрать деньги. Рожкин пыхтел, выводя закорючки, отрабатывал гонорар.
— Смотри-ка ты, как криво получается! — сам удивлялся он. — А ты думал! Посмотри на мои пальцы! — растопыривал пятерню. — Это рабочая рука, железная, стальная! Вишь, пальцы не гнутся! Это я на заводе работал, они у меня ручку тонюсенькую не держат…
— Давай, я плюсик поставлю, — щедро предложил он мне наконец. — И тебе легче, и мне…
— На плюсик пойти не могу, — строго сказал я. — Продолжайте…
Продолжили… Руки у меня чесались самому подделать его подпись. Все равно потом не вспомнит… Хотя, может, и вспомнит. Все они любят для собственной пользы дурачками прикидываться, а на деле такие хитрованы…
Через какое-то время залихватская подпись была-таки поставлена Рожкиным на нескольких документах. Собрав драгоценные бумаги, я аккуратно упрятал их в папочку.
— Следовало бы накинуть, — заныл Рожкин, — я скоко с бумажками твоими провозился, такого уговору не было!
— Больше не дам!
— А вот я возьму да и скажу, что вы меня силком вынудили! — сказал, прикрывая один глаз, Рожкин.
— Не дам больше. Нет у меня.
— Да? Ну ладно… — сдался он. — А тогда за это дело — до дна! — безапелляционно заявил Рожкин.
— Я за рулем, — попытался я отмазаться. Во-первых, это было правдой, во-вторых, водку с утра я не могу.
В дверях кухни замаячили страшного вида проснувшиеся рожкинские собутыльники.
— Эт хто? — спросил один, длинноносый, хриплым со сна голосом.
— Адвокат, — с гордостью произнес Рожкин. — Не пьет совсем!
— Может, ты еврей? — угрожающе спросил второй, косматый.
Все трое подозрительно уставились на меня.
— Нехорошо так, — продолжал косматый, не по-христиански… Или ты иудей?
— Надо выпить… — поддакнул длинноносый.
Он злобно сверкнул полуоткрытым глазом. В мои планы не входило вступать в полемику. Поэтому я схватил липкую стопку и, зажмурившись, выпил, преодолев приступ тошноты. Водка последовательно обожгла язык, полость рта, глотку. Затем, чуть помедлив, нехотя проскользнула дальше…