Я сам не заметил, как перешёл на
быстрый шаг, а потом сорвался и побежал.
Вот она, винтовка моей мечты. Да я
последние несколько часов думать не мог ни о чём другом, кроме как
о тебе!
Я был готов расцеловать этот кусок
штампованной железяки со всех сторон, облызать каждый квадратный
сантиметр, прижать к сердцу как самое дорогое в моей жизни.
Наверное, ничто и никогда не радовало
меня больше, чем эта находка.
Руки от возбуждения тряслись, я
перестал себя контролировать. Я сделал это, нашёл пропажу!
Всё остальное показалось мне таким
пустяком и тленом, что и размышлять об этом не хотелось.
И всё-таки я заставил себя провести
тщательный осмотр винтовки.
Спасибо вам, отцы-создатели русской
школы огнестрельного оружия! Вы всегда творили чудеса. Ваш гений
создаёт вещи, которые в огне не горят и в воде не тонут.
Слетевшая с платформы винтовка не
просто уцелела, даже приклад не поцарапался, а магазин не сломало и
не заклинило. И выглядела она совсем как новенькая.
Господи, как же мне повезло, что
именно я нашёл тебя, а не кто-то другой случайно наткнулся и
приделал тебе «ноги»! Какое же это счастье!
И счастье вдвойне, что в магазине
тридцать боевых патронов. Этого хватит, чтобы покрошить в капусту
любого врага.
Я снял винтовку с предохранителя и
перевёл на стрельбу одиночными. Больше шансов не отправить пули в
«молоко» или зачем-то нашпиговать мишень, хотя одного попадания
было бы вполне достаточно.
В эту секунду я ощущал себя богатым
как Крез. С винтовкой, ракетницей и кинжалом я был готов
противостоять хоть целой армии.
У меня ещё оставалось немного маны, и
я потратил весь её запас, чтобы понять, что находится у меня
впереди и позади, и в какую сторону идти предпочтительнее. На сей
раз мой «радар», прежде чем вырубиться, взял расстояние побольше,
где-то на километр.
Работал он всего пару секунд, но
этого хватило, чтобы понять – в направлении, противоположном тому,
откуда я шёл, что-то вроде полустанка. Скорее всего, мой состав там
не останавливался, проскочив на ходу. Зато другие могут и
притормозить, тем более, если удастся договориться со смотрителем.
Он может подсадить меня на попутный поезд, тогда я быстрее доберусь
до своих, уложившись в трёхдневный лимит.
Решение было принято, я пошагал к
полустанку, прикидывая аргументы в разговоре. Понятно, что никакого
дула в упор или лезвия к горлу. Если человек не поймёт слов, у меня
при себе была вся сумма денег, которую дали бабушка с дедушкой. Я
её даже потратить не успел, только отдал долг Санникову. А больше
возможностей распорядиться деньгами не было.