Оказывается, даже сквозь защитный
кокон можно было ощущать ту жару, что сейчас царила внутри.
Наверняка, конечно, температура «гасилась», но мне всё равно было
откровенно не по себе. Ещё чуть-чуть и начнут гореть волосы.
За дверями большое пространство –
видимо, тот самый зал, о котором говорила женщина. Наверное, здесь
прежде было очень уютно: ковры, мягкие кресла и диваны. Только
сейчас всё это горело и чадило.
А наверху трещал и щёлкал потолок.
Держался он на соплях, через несколько секунд вся эта хрень
свалится мне на голову, не уверен, что смогу выкарабкаться.
Пол под ногами проваливался: вообще
будет весело, если свалюсь в погреб или застряну до того, как
сверху прихлопнет балкой.
Хватит ныть: ты мужик, взрослый, а
где-то внутри страдает девочка (я нарочно говорил о ней только в
настоящем времени). Пока я жив, она не умрёт – на верёвки порвусь,
но спасу.
Вот только ускориться не получалось:
двигаться приходилось с грацией и осторожностью сапёра. Мы оба не
имеем права на ошибку, уж больно великой оказывается её цена.
Вот и детская. К счастью, она
пострадала меньше всего, но это всего лишь вопрос времени. Но
где-же ребёнок? Почему я его не вижу?
Я растерянно обвёл взглядом
помещение… Никого. А где-то наверху затрещало с ещё большей силой и
угрозой.