Ножницы не подвели и в этот раз. Медленно,
неохотно, но эльфийский шелк все-таки расступался под белыми
фарфоровыми лезвиями. Разрезанные кромки сразу же заплывали,
спаивались. Говорят, что даже шелк у эльфов живой.
Может и так. Кто их, эльфов,
знает.
Наконец-то первая заготовка была закончена.
Иван поднял невесомый лоскут, отнес со стола на свою кровать.
Невольно глянул на портрет на стене. Оля, Анечка. И он сам. Все
вместе. Все живы.
Он
вернулся к столу и стал кроить дальше. Теперь надо было резать по
дуге, а эльфийский шелк этого не любил. Приходилось быть предельно
аккуратным…
В
дверь постучали. Иван вздрогнул, ножницы пошли вкось. К счастью –
не на выкройку, а в сторону обрезков.
-
Входите! – откладывая ножницы, сказал Иван.
Это был Леонид.
-
Шьешь? – спросил он.
-
Крою.
-
Ну-ну, - Леонид, не спрашивая разрешения, присел у стола. Потрогал
пальцем шелк, поморщился. Спросил: - Так ты говоришь, что от стали
она портится?
-
И да, и нет. На наш взгляд не портится. Но эльфы что-то свое видят.
Если кроить или шить железом, то они это надевать не
станут.
-
У меня с собой гвоздь, - сказал Леонид. – Может,
поцарапаем?
Иван поморщился:
-
А у меня в подвале ружье. И патроны со стальной дробью. И
что?
-
Да ничего, - вздохнул Леонид. – Хотя… два выстрела в голову,
перезарядить, один в верхнее сердце, другой в нижнее… Только быстро
надо перезаряжать.
-
У меня магазинка, - сказал Иван, беря ножницы. – Хорошая,
итальянская… А ты откуда так хорошо эльфийскую анатомию
знаешь?
-
Я же доктор, - ухмыльнулся Леонид. – Мне положено.
-
Чего тебе положено? Ты стоматолог. И то, ни один эльф тебе не
позволит в своем рту ковыряться.
-
А может я их не спрашивал, - лицо Лени стало жестким, нехорошим. –
Может, я им руки-ноги стальной проволокой скручивал… а уже потом
анатомию изучал. А?
Иван вздохнул. Посмотрел на
соседа.
-
Слушай, чего ты хочешь? Да, я шью эльфу парадный мундир. А что
делать? Ты отказывал когда-нибудь эльфу… у которого руки-ноги не
связаны?
Леонид молчал, буравил его напряженным
взглядом. Потом буркнул:
-
Я не провокатор. И ты… ты тоже нормальный. Я партизанил. Полгода,
сразу после вторжения.
-
Положено говорить – после возвращения, - сказал Иван, налегая на
ножницы. – Ну и что? Многие партизанили. Эльфы же объявили
амнистию.
-
Я их ненавижу.
-
Да и я их не люблю, - в тон ему ответил Иван.