«Это замечательная возможность
изучить саму судьбу», — Сонг осмотрелся, окончательно получив
контроль над собственным телом.
Вытянув ладонь, попытался ухватиться
за одну из нитей кармы и в тот же миг с болью отдёрнул руку. Нить
оказалась настолько холодной, что обжигала. Однако вместе с болью
внезапно пришло кратковременное озарение. Сонг на короткое время
ощутил, что судьба неизвестного тесно переплетена с ним, и этот
кто-то был совсем непростым человеком. А ещё в голове начала
медленно складываться головоломка по типу той, что он видел на
рынках разных великих городов. Парень тут же схватился за другую
струну. Шипя от боли, несколько секунд вбирал в себя понимание
кармы и тут же отпустил нить, ясно ощущая, как руки медленно
превращаются в лоскуты из мяса и сухожилий. Плевать. В голове
громким набатом гудело озарение, он вдруг ощутил, что сделал шажок
в понимании самой судьбы.
«Я должен разобраться!» — мысленно
крикнул он и нырнул ещё глубже в гало, всё плотнее закручивая
вокруг себя кокон из тончайших нитей.
Мир-наваждение снаружи давно перестал
существовать, разрушенный эонами серебристых струн. Сонг без
остановки и без разбору хватался за ближайшие к нему нити,
балансируя на самом краю сознания и впитывая вместе с болью законы
кармы. Он ощущал каждого из тех, с кем соприкасался. Посеяна карма,
связи судьбы через время и пространство.
С громким хлопком струны вокруг Сонга
начали лопаться. Несколько мгновений, и он, обессиленный, с
кровоточащими руками, вывалился в реальный мир. Всё внутри полыхало
от боли, а в глазах танцевали разноцветные круги. Упав в красную
пыль какого-то неизвестного мира, Сонг, уже находясь в своём
собственном теле, закашлялся кровью. Судороги сотрясали его, а
перед глазами проносились тысячи образов. Он и сам не понимал,
каким образом сумел остановить стремительное разрушение тела, но
уже через пару минут разрывающий лёгкие кашель ушёл на задний план,
а сам Сонг смог хоть и с трудом, но подняться на ноги.
— Погоди-ка, я знаю это место, — еле
слышно сказал он вслух, осматриваясь.
Очередной сон-явь. Мир, уже видимый
им когда-то очень давно в Туманном Архипелаге.
Широкое плато с серыми красками и
тусклым единственным солнцем. Далеко впереди виднелись замершие в
полёте изящные фигуры чёрных фениксов. Чудовищных зверей,
сопоставимых по силам с божественными практиками.