- Я, между прочим, он и есть, - высокомерно процедил бард,
пристраивая на колени свой инструмент.
- Кто он? – недоуменно уставились на него Тур с Верноном.
- Дворянин, - пояснил бард, и после недолгого молчания добавил,
- Правда разорившийся и лишившийся надела.
- А, ну вы нас уж простите, ваше высочество, - парень отвесил
ему дурашливый поклон, - Что вам приходится жить под одной крышей с
чернью вроде нас.
Тур лишь презрительно сплюнул и занялся очисткой камина. По его
лицу было видно, что в гробу он видал всех этих «благородных
господ». А парочку бы самолично туда уложил, будь у него такая
возможность.
- Не стоит извиняться, - бард либо не понял сарказма, либо
предпочёл его не замечать, - Я уже несколько лет живу как… - он
явно хотел сказать что-то в стиле «безродная чернь», но вовремя
вспомнил с кем говорит, и осёкся, - Простой человек. Уже привык.
Временами просто накатывает.
- Что, трудно отказаться от жареной оленины на завтрак и
соловьиных язычков на обед? – язвительно поинтересовался Тур, но
бард снова с совершенно невозмутимым выражением лица проигнорировал
его выпад. Похоже, к подобным насмешкам он привык, и научился их
попросту не замечать.
- Что ж, добро пожаловать в мир безродных, - решил чуть сгладить
ситуацию я, - Мир, где только от тебя зависит, кем ты станешь в
дальнейшем, - ссора с потенциальным работодателем сейчас была ну
совсем не кстати. Хотя остальным, он, похоже, не шибко понравился.
Тура с Верноном он бесил, а Ансельм не обращал на барда никакого
внимания. Как и Бьянка. Девушка вовсю была занята своим новым
любимцем – пыталась оттереть его от грязи куском мешковины. Кот не
сопротивлялся. Лишь благодарно мурчал, подставляя то бок, то
спину.
- Благодарю, - бард чуть наклонил голову, пытаясь изобразить
поклон. Получилось весьма изящно, надо признать, - Меня, кстати,
звать Роберт де Ланье. Ну, или просто - Роберт.
- Генри, - я начал указывать поочерёдно на моих спутников, -
Вернон, Тур, Бьянка и Ансельм.
- И Трухляш, - девушка покачала на руках кота. Оттёртый от
комьев налипшей грязи он стал выглядеть ещё более тощим. Но на его
морде уже красовался счастливый оскал. Котяра благодарно мурчал,
пытаясь облизать Бьянке лицо.
Роберт кивнул и принялся настраивать лютню, периодически
легонько проводя по его струнам пальцами. Тур скривился, и
пробормотал себе под нос: