И, что самое главное, не хотел. В конце концов, я прибыл сюда, чтобы отдохнуть. И попадать в историю совершенно не входило в мои планы. Историй у меня и так хватает… Ну неужели я не могу просто расслабиться, забыть о преступлениях, наказаниях, судах и так далее?
Я принял душ, выкурил пару сигарет, стоя на балконе и глядя на море. Было уже довольно поздно, я решил, что на сегодня развлечений достаточно, и лег спать.
Едва моя голова коснулась подушки и я уже начал было проваливаться в мир сновидений, именно в этот момент раздался стук в дверь. Стучали не слишком настойчиво и громко, скорее осторожно.
Я, не зажигая свет, босиком протопал к двери, щелкнул ключом. На пороге стояла Марина. Не дожидаясь приглашения, она шагнула внутрь и закрыла за собой дверь.
— Привет, — пробормотал я, со сна не совсем ясно воспринимая происходящее.
— Тсс… — послышалось совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах от моего уха. Затем я почувствовал горячее дыхание и губы, чуть прикоснувшиеся к щеке. — Ничего не говори, — прошептала она.
Я нащупал ее руку и повел в комнату. Здесь, в скупых лучах уличных фонарей, отблески которых проникали в большое, почти во всю стену, окно, моя новая знакомая выглядела еще более обольстительно, чем днем. Она быстрым движением расстегнула свое легкое платье, которое соскользнуло на ковер.
Вы думаете, я стал у нее допытываться о непонятном конфликте на аллее приморского парка? Как бы не так. Ваш покорный слуга моментально забыл и о хулиганах, и о собственных телесных повреждениях.
В городе Сочи — темные ночи… В сущности, любой южный город может похвастаться абсолютно темными ночами, и тому факту, что в известной поговорке повезло именно городу Сочи, мы обязаны исключительно удачной рифме. Могу засвидетельствовать — в Ялте ночи ничуть не менее темные, чем в Сочи. А может быть, даже более.
Однако любая ночь, даже самая темная и бурная, имеет печальное свойство рано или поздно кончаться. Подсознательно, даже во время сна, я наблюдал этот процесс. Вначале было совсем темно. Затем сквозь тьму стал пробиваться красный свет. Темно-красный, потом посветлее, он превращался в ярко-алый, иногда розовел, потом даже стал отдавать желтизной. Глаза понемногу начало резать. Я чувствовал жару, которая постепенно становилась все более невыносимой.