- Ты же сама попросила представить
красивую и сексуальную, ну вот я представил… ай-ай.
Олька замолотила кулачками,
одновременно щекотно и больно, так что из глаз выступили слезы.
Пришлось перехватывать мельтешащие руки и опрокидывать разошедшуюся
девчонку на спину.
Горячее дыхание с запахом мяты
обожгло кожу лица. Глаза подруги пылали праведным гневом, но я знал
как ее успокоить.
- Дуреха, я же тебя представлял. Мне
эта Диана Ильязовна нафиг не сдалась.
- Не верю… Докажи!
Я попытался поцеловать Ольку, но
наткнулся лишь на плотно сжатые губы. Ладно, а если так: аккуратно
сдуваю паутинку рыжих волос, нежно касаясь шеи. Еще и еще… с каждым
новым поцелуем ощущая, как напряжение покидает тело девушки. И
наконец она уступает: руки обвивают голову и требовательно тянут к
себе, к приоткрытым, слегка влажным губам цвета вишни. К белым
зубкам, способным как укусить, так и спрятаться, давая волю юркому
язычку.
С трудом отрываюсь, выдыхая. Чувствую
легкое головокружение, то ли от нехватки кислорода, то ли от
горячего влечения, охватившего тело с головы до пят.
- А сейчас веришь?
Олька не была бы Олькой, если бы так
просто уступила.
- Докажи, - шепчет она в ответ, вновь
притягивая к себе. И никаких больше слов, никаких возражений.
Выходные начались паршиво: с мелкого
моросящего дождя и кучи сумок, которые был вынужден перетащить в
машину. Порою казалось, что тетя Лариса живет исключительно за наш
счет, потому как таким количеством барахла и съестного можно было
обеспечить роту солдат, не то, что одинокую женщину, давно забывшую
о мужском внимании, по причине стервозности.
В такси мы конечно же поругались.
Сверток с пирожными остался лежать в холодильнике на верхней полке,
а кто у нас виноват – правильно, виноват Никита. Торопил, зудел над
ухом, вот и получились скомканные сборы. Тут еще Олька затеяла
переписку, присылая одно сообщение за другим.
«Когда будешь»? – спрашивала
она, изображая целую серию грустных смайликов.
Да я готов был прямо сейчас
выпрыгнуть из такси и нестись обратно на всех парах, но тетя
Лариса…
На редкость неприятная женщина, с
визгливым голосом и отталкивающей внешностью. Мама говорила, что
раньше она была первой красавицей, и все мальчишки в университете
только и делали, что ухлестывали за ней. Не знаю, может оно и так…
Только нынче от былой красоты ничего не осталось, разве что тонны
штукатурки, да яркий макияж, превративший тетю Ларису в безвкусно
разукрашенную куклу.