– Мы проезжаем… памятник!.. – выкрикнул негр, когда они промчались мимо какой-то бронзовой громадины, – воздвигнутый в честь… – раздельно, старательно выговорил он, потом забормотал что-то невнятное, – А это, – он опять возвысил голос, – …войне… лета от Рождества Христова… и после, – произнес он отчетливо. – Борцы за независимость Кубы воздвигли этот благородный памятник для обозрения приезжим. – Бормотанье, бормотанье. – Теперь мы проезжаем, – (тут машина едва не опрокинулась на крутом повороте), – здание, которое называется… воздвигнутое для обозрения приезжим. С левой стороны!.. – предостерегающе выкрикнул он, и Дженни с Дэвидом, вытянув шеи, поглядели влево, но достопримечательность уже осталась далеко позади. – Вы видите трагический памятник, воздвигнутый Борцами… для обозрения приезжим!
Машина внезапно замедлила ход и резко остановилась, ошеломленных седоков порядком тряхнуло. Водитель сдвинул фуражку на затылок и указал на высокое, ничем с виду не примечательное здание, окна его светились меж пальмовых стволов, над густыми лиственными кронами небольшого парка.
– А это, – сказал он с некоторой добродетельной укоризной, – знаменитое «Казино», здесь богатые американцы из Соединенных Штатов каждый вечер проигрывают сотни тысяч долларов на глазах у голодающих бедняков.
Седоки поглядели изумленно, что от них и требовалось, потом Дэвид вполголоса сказал Дженни:
– Не очень-то удачная поездка, правда? – и по-испански обратился к шоферу, который, кажется, уже считал их своей собственностью: – А теперь поедем обратно той же дорогой, только медленно.
– Я отлично понимаю английский, – сказал их гид по-испански. – Ваша поездка пока неудачная, потому что вы еще не все видели. Вдоль всей этой великолепной набережной стоят памятники, исполненные несравненного величия и прекрасных чувств, некоторые из них еще важнее и обошлись еще дороже, чем те, которые вы видели. Вы платите за то, чтобы видеть все, – добродетельно прибавил он, – я вас обманывать не стану.
– По-моему, поездка отличная, – сказала Дженни. – Я именно этого и ждала. Давайте посмотрим все памятники!
Машина прыгнула, точно кенгуру, мимо неразличимыми пятнами замелькали памятники – и вот, обветренные, обожженные солнцем, Дэвид с Дженни сидят под пальмами на красивой, только что вымытой и еще курящейся паром веранде, вдоль стены расставлены просторные клетки с птицами, посреди внутреннего дворика растет банановое дерево. Официант принес бокалы чаю со льда, в чай подбавлено немного рому.