Алан молчит. Смотрит на меня, и ничего не понять по его выражению лица – застывшему и холодному. Надеюсь, и на мне хорошая маска. Обидно будет, если нет – слишком долго я притворялась.
— Спасибо, замечательно, — отвечает он. – Надеюсь, и ты тоже. Кстати, поздравляю со свадьбой. Жаль, что приглашения я так и не дождался.
Скулы ломит болезненно – только бы не разрыдаться! Позволю себе слабость — и я пропала. Проиграла!
— Благодарю. Нам было не до гостей, — улыбка моя трещит, грозя осыпаться гипсовой крошкой старой статуи. – Итак?
Алан хмыкает на мой короткий вопрос, на миг становясь похожим на себя прежнего – яростного, озлобленного, одержимого, но любящего меня. Открывающегося передо мной, доверяющего… или мне так только казалось?
— Я думал, твой муж доходчиво тебе все объяснил, — Алан привычным жестом проводит по левому виску, и впивается в меня своими дымными глазами. – И раз ты здесь – тебя все устраивает. На три месяца ты моя, Арина! И будешь делать то, что я скажу.
Как бы не так!
— Три месяца я должна провести с тобой? – переспрашиваю я, откидываясь на спинку кожаного кресла. – И что будет входить в мои… обязанности?
Алан улыбается уголками губ, но глаз его улыбка не коснулась – дикие у него глаза. Сколько лет я неотрывно в них глядела? С шести лет – почти всю свою чертову жизнь.
— Думаю, ты сама понимаешь, что именно. Не прикидывайся ребенком.
Унизить, значит, хочет. Еще больше, чем тогда!
— Я должна спать только с тобой? – деловито интересуюсь я. – Или мне нужно будет… хммм… обслуживать еще кого-то: твоих партнеров, коллег, еще кого? Может, стоило проститутку для этого нанять – опыта всяко больше, чем у меня.
В глазах Алана разгорается знакомое бешенство – то, которого я всегда боялась и, что греха таить, ждала. Ведь вспышки его заканчивались испепеляющей страстью – а нервы пощекотать я любила всегда.
— У тебя опыта будет побольше, чем у профессиональной шлюхи, — выплевывает Алан, и я на миг прикрываю глаза – да как он смеет?
Двое мужчин у меня было – и оба меня не оценили.
И оба считают шлюхой!
Слышать такое горько. Обидно, ведь повода я не давала ни одному из них.
А еще… еще мне смешно от того, что паталогически неверный Костя, и Алан, который ничуть его не лучше, указывают на мой моральный облик!
— Откуда такие глубокие познания о моей личной жизни? – спрашиваю я, немного придя в себя. – Может, назовешь список моих «клиентов»? Иначе я не понимаю, почему ты считаешь меня хуже Мессалины.