С этой надеждой мы и летели в логово противника, слушая треп солдат и мотая их болтовню на ус. Авось пригодится…
Судя по словам равитанцев, мы угодили в облаву, устроенную на нескольких беглецов. Новички-наемники решили навострить лыжи по домам, что в тренировочном лагере категорически не приветствуется.
Вроде как такие побеги – норма для лагеря. За все время сумели уйти с концами только двое или трое. Остальных, как разбежавшихся гусей, ловят специальные группы. И возвращают. Причем без особых последствий для беглецов. Странные забавы у местных вояк…
– Ничего, парни, – утешал нас командир группы, некий сержант (две поперечные полосы на узком погоне). – Недолго погуляли – ерунда! Зато теперь в разведку или в диверсанты гарантированно попадете! Туда многие стремятся, оклад повыше и премиальные хорошие. Так что, считай, не зря махнули в самоход. С меня пиво, как и обещал. А с вас, раз уж попадете в разведку, – первый трофей. Идет?
Я вяло кивнул, глядя на довольную харю сержанта, и вдруг почти наяву представил, как мой кулак вминается ему в горло, ломая хрупкие хрящи трахеи и перекрывая доступ воздуха в легкие. И как сержант пучит глаза и разевает рот, пытаясь вздохнуть. Как синеет его рожа, и язык выпадает из-за зубов…
Картинка была настолько яркой, что я даже вздрогнул. Видимо, мое лицо отразило внутренние переживания, сержант вдруг оборвал смех и сжал губы.
– Не смотри на меня так, парень. Я добрый-добрый, но могу и прикладом по лбу въехать! Заруби на носу: будешь выпендриваться – накостыляю за милую душу. И все твои выкрутасы со шпагой не помогут. Усек?
Я даже не сразу понял, к чему он приплел шпагу. И только потом сообразил – настоящие беглецы, видимо, неплохо владели холодным оружием, и солдаты это знали. Ладно, хоть шпага, хоть топор, лишь бы не раскрыли нас.
Улучив момент, когда солдаты немного потеряли к нам интерес, шепнул Антону:
– Косим под местных.
– Угу, – недовольно буркнул тот, не поднимая на меня глаз.
«Что сейчас Серега с Толиком делают? – мелькала в голове мысль. – Наверняка видели машины и сообразили, что мы влипли. Только бы не натворили глупостей… А то с них станется пойти на приступ лагеря…»
Через десять минут полета цуфагеры пошли на посадку. Мягко, практически бесшумно коснулись бетона и замерли. Сержант встал первым, открыл люк и выпрыгнул наружу. Его сосед повел стволом карабина: