– Не доверять нет оснований. Вполне правдивая история. Местные парни не из болтливых, тем более такие проходимцы… Устраивать допрос с применением техники и химии я посчитал лишним. На это нет времени и… необходимости. Скоро они окажутся на фронте, им нужно сберечь силы и нервы.
– Возможно, вы правы, лейтенант, – задумчиво потер щеку Ядлинг. – Верно, у нас нет времени. Я получил приказ провести еще один набор волонтеров. И готовить их по сильно сокращенной программе.
– Вариант «мини»?
– Именно. Месяц на подготовку и в бой. И теперь никаких побегов. У нас нет времени на игру в догонялки.
– Включаем полный режим контроля? – осведомился Гравило.
– Да. Я отдал распоряжение.
Капитан чуть помедлил, глядя на лейтенанта, потом спросил:
– Вы чем-то недовольны, Гравило? Я вижу смятение… или это ошибка?
– Да нет, господин капитан, – осторожно, взвешивая слова, ответил тот. – У меня какое-то неприятное чувство после разговора с наемниками. Словно…
Он усмехнулся, скрывая смущение, поправил воротник рубашки.
– Слишком странно они себя вели.
– В чем это выражалось?
– Я бы сказал, в их привычках. Словно передо мной стояли не солдаты и конкистадоры, а отпрыски дворянских родов. Выправка, взгляд, речь… Они не очень хорошо скрывали это…
– Иногда в наемники идут отпрыски владетельных дворян. Вторые сыновья, бастарды, изгои из родов… Это нормальная практика. Так что, возможно, эти трое – действительно дворяне.
– Да… может быть… Есть странности в их поведении. Но вы правы, это не суть важно. Дворянский сынок будет сражаться за Равитан с тем же упорством, что и рожденный в выгребной канаве ублюдок.
– И за те же деньги, – кивнул капитан. – Я понял вас, Гравило. Благодарю за информацию. Оставим этот инцидент в прошлом. У нас теперь другие заботы.
– Так точно, господин капитан.
Процедура принятия в наемники напоминала осмотр в медицинском центре. Нас поочередно сфотографировали, взяли отпечатки пальцев, сняли отпечаток сетчатки глаза и напоследок сделали рентгеновский снимок черепа. И даже взяли образец ДНК. Как мимоходом объяснил медик, если нас на фронте разнесет на куски, то эти куски смогут опознать и внести в картотеку как убывших в результате смерти. Приятная процедура.
Реально же порадовало другое. Лейтенант и сержант невольно проговорились, что в лагере нет никого, кто бы мог нас опознать. То есть некому крикнуть: «Эй, это же не те ребята, что уходили в побег! Где наши кореша?..» «Наш» взвод срочно отбыл, соседи тоже уехали. И мы остались одни.