Впрочем, меня это не должно волновать. Лишь бы он помог вылечить Дайске.
***
Мне снились длинные изящные пальцы, зарывающиеся в мои волосы. Белоснежные ладони мучительно медленно скользили по коже, обжигая белым пламенем. После каждого прикосновения оставалась алая полоса ожога. Я чувствовал себя заклейменным.
От этих незамысловатых ласк хотелось сорвать с себя одежду. Обхватить тонкие запястья и водить чужими ладонями по всему телу. По груди, животу, бедрам.
Я не видел ни лица, ни тела своей искушающей возлюбленной. Она вся была окружена молочно-белым туманом. Лишь отчетливо выделялись линии ключиц на алебастровой коже. Я хотел коснуться их губами, а потом обвести языком.
— Господин! Господин Ван!
Из забытья меня вырвал встревоженный голос Ясуо.
Я с трудом открыл глаза и тут же встретился с его испуганным взглядом:
— Вам снился кошмар? О нападении черных монахов? Вы стонали…
Проклятье!.. Я заставил себя сесть, надеясь, что в сизом сумраке не будет заметно, как кровь прилила к лицу. Нет, мне снился вовсе не кошмар. Мне снился самый прекрасный и одновременно мучительный сон за всю жизнь.
— Вы так и не поели… – Ясуо покачал головой.
В памяти всплыли все события вчерашнего дня.
Кажется, я уснул на полу, возле низкой грубой кровати на которой лежал Дайске. Я дернулся к нему. Он был все таким же бледным и осунувшимся. Грудь не двигалась…
— Он дышит? – Я поднес ладонь к его губам, ощущая слабую ниточку воздуха.
— Дышит, конечно. Господин лекарь не оставил бы его так, если б не дышал.
Лекарь… Вчера я его больше не видел. Он исчез, словно никогда и не существовал. Ясуо приходил звать меня на ужин, но я не пошел, оставшись сторожить Дайске. Потом крестьянин принес мне еды, но аппетита не было. А потом я, видимо, уснул.
Я стянул с себя старое тонкое одеяло. Странно, вчера его не было.
— Откуда это? – Я отбросил видавшее виды покрывало.
Ясуо нахмурился:
— Так господин лекарь, наверное, укрыл вас. По ночам-то в башне страсть, как холодно. В ледышку превратиться можно.
Лекарь. Лекарь. Лекарь! Я вскочил на ноги.
— Где он?!
Как он посмел?! А что если Дайске станет плохо? Что если он будет умирать, а я даже не пойму этого?! Это лекарь должен дежурить у постели больного, ловя каждый его вздох! Если бы мы были во дворце, проклятый наглец был бы уже казнен! Я бы лично отрубил его белокурую голову, забитую лишь развлечениями и плотскими утехами.