Кныш нервничал и делал слишком резкие движения, отчего машина юлила по дороге, как горнолыжник на трассе слалома. Чтобы не припечататься носом к лобовому стеклу, мне приходилось крепко держаться за сиденье обеими руками.
– Видишь, что творится? – кивнул он на перекресток и притормозил.
Толпа людей заполнила тротуар и проезжую часть улицы. Машины, осторожно протискивающиеся сквозь заслон митингующих, протяжно сигналили. Стволы деревьев и угол близлежащего дома были обклеены плакатами с грозными надписями, ругательствами и восклицательными знаками. Несколько немолодых женщин, увидев милицейскую машину, кинулись прямо под колеса. Кныш выругался, остановил машину и приоткрыл дверцу.
– Это кто там в изоляторе отдохнуть хочет? – рявкнул он.
– Верните наши деньги! – крикнула одна из женщин и стала хлопать ладонью по стеклу.
– Сейчас! Разбежались, – ответил Кныш и на всякий случай захлопнул дверцу. – Я, что ли, заставлял их вкладывать деньги в это «Милосердие»? – пожал он плечами и стал нервно стучать кулаком по кнопке сигнала, но митингующие не реагировали.
– Почему они здесь собрались? – спросил я.
– А здесь филиал «Милосердия» и пункт продажи акций, – ответил Кныш и с удивлением спросил: – А ты разве не вкладчик?
– Было бы что вкладывать…
– Да я бы тоже сюда не сунулся, – махнул рукой Кныш, – да моя дура заставила. Иди, говорит, купи акций, так все делают. Купил!
Он чертыхнулся и слегка надавил на акселератор. Машина медленно поехала через толпу.
– Здесь еще спокойно, – сказал Кныш. – А в Феодосии по всей набережной движение транспорта и поездов остановлено. В Коктебеле вообще пункт продажи разнесли вчистую. Окна выбили, переломали мебель. Милиция в воздух стреляла, чтобы толпу утихомирить.
– Не могу поверить, что только Милосердова имела доступ к деньгам, – сказал я.
– Никто в это и не верит. Потому народ и возмущается.
– Кого-нибудь из сотрудников арестовали?
– Коммерческого директора. Он в день убийства был на побережье и не смог вразумительно объяснить, чем занимался. У главбуха – железное алиби, он в Запорожье. А остальные клерки – кассиры, экспедиторы, инкассаторы – вообще не были посвящены в дела акционерного общества и саму Милосердову никогда в глаза не видели.
– Но налоговая инспекция как-то должна была контролировать прибыль «Милосердия», значит, ей известно, в каких банках находятся счета.