Я с Петькой и Лесей что-то типа аутсайдеров и сами кое-как обеспечиваем свою жизнь. Когда мы только сбежали из детдома, я сразу сказала, что ни в какие банды лезть не собираюсь, это чревато последствиями, потом из этой помойной ямы не выберешься. Еще и в долги влетишь.
Мы занимаемся мелким воровством, иногда подрабатываем, раздавая всякие листовки. Милостыню никогда не просим. Петя однажды предложил, так я ему таких подзатыльников надавала, что это глупая идея вовек из его головы вылетела.
На это имеется всего две простые причины: первая — попрошайки работают в бандах, которые принадлежат мафии. Весь город поделен между этими якобы мамочками, чьи дети больны раком, безрукими и безногими. Захочешь поработать на их «точке» тут же либо отлупят, либо притащат к своим «крышам», и прощай свобода.
Вторая — чувство некоторого самоуважения. Пусть его и немного, но всё же достаточно, чтобы не играть роль убогих. Да и при том, давить на чувство жалости прохожих, совесть не позволяет. Люди, конечно, те еще уроды, но уподобляться им не хочется. Поэтому преимущественно мы обчищаем богатеньких тетенек и дяденек.
Иногда делаем всё настолько тихо, что тупоголовые пигалицы, даже не успевают ничего заметить. Рот свой надутый силиконом откроют, ворон в округе считают, на маникюр свой блядский пялятся, а я раз-два и кошелечек из модненькой сумочки вместе с телефончиком и потяну. Конечно, бывает и такое, когда бежать приходиться.
Ловят, бьют, но всё равно убегаю, а потом заново начинаю искать жертву.
Да вообще всякое случалось за те три года, что мы считай, под открытым небом живем. Но главное, что никакая шайка нас так и не зацапала и от всего этого дерьма с мафией и бандитами мы находимся на безопасном расстоянии.
Кортеж проезжает вдоль центральной улицы и скрывается за поворотом. Смотрю на машину, которая замыкает общую колонну и ощущаю, как мурашки проходятся по спине. От этих бандюг за версту несет опасностью и силой. Ну не зря же в их руках сосредоточена вся власть города. Слабаки на такое не способны.
Прохожу еще несколько кварталов, выхожу на небольшую узкую аллею, где обычно местные художники продают свои картины. Порой мне нравится здесь бывать. В этом месте существует словно бы совсем другой мир, крошечный и по-своему красивый.