Я отбиваюсь, как могу, медленно перемещаясь к Петьке. Его уже повалили на землю и ногами лупят два жирных крупных урода. Прохожие либо стараются поскорей отойти подальше от места разборок, либо кричат остановиться, либо же просто снимают на камеры телефонов и улюлюкают.
Я пытаюсь оттащить ментов от Петьки, но, конечно же, ничего не получается. Мне пару раз хорошенько врезают по лицу, отчего перед глазами кружатся звезды, затем — в нос. Боль заставляет глаза слезиться и, кажется, мне сместили хрящ или что там у нас в носу? Дышать не получается. Судорожно ловлю ртом воздух.
Драка заканчивается так же быстро, как и началась. Пацанов гребут и бросают в «бобик», я же чудом отползаю назад и скрываюсь за одной из машин.
Впервые я становлюсь непосредственной участницей таких серьёзных разборок и впервые не смогла защитить друга.
Сидя на холодном асфальте, сплёвываю кровь, фыркаю и пытаюсь понять, что с моим носом. Явно ничего хорошего, судя по тому, что я не могу дышать. Болит бок, куда меня ударили несколько раз, и кулаки немного жжет в суставах.
— Вам помочь? — надо мной склоняется какая-то женщина, видимо, узрев всё то, что сейчас произошло.
— Сама справлюсь, — огрызаюсь.
С трудом встав на ноги, отряхиваюсь и шиплю от боли в спине. Накидываю капюшон и плетусь обратно в сторону трамвайной остановки.
Несмотря на то, в каком я нахожусь состоянии, в мыслях пульсирует только одна мысль — надо вытянуть Петю, иначе его в обезьяннике до смерти изобьют. Не сможет защититься.
Как помочь другу я даже не представляю.
Съежившись на твердом и неудобном сиденье трамвая, я доезжаю до центра. Уже давно стемнело, и мороз усилился, ровно, как и боль во всем моем теле. Не знаю, каким образом, но ноги притаскивают меня к одному единственному месту, где мне потенциально могут помочь, и это место не хостел, где Леся непременно ждет нашего возвращения.
Этим местом оказывается ресторан «Корвин».
6. Глава 6.
Вадим
Милана прижимается ко мне слишком плотно. Душит ароматом своих чрезмерно сладких духов. Ее тонкие пальцы с идеальным маникюром рисуют незамысловатые узоры на моей груди, скрытой под тканью рубашки. Она всегда так делает, когда чего-то хочет от меня.
— Что? — сухо спрашиваю, проверяя отчеты Романа — моего информатора. Он — мои глаза и уши в тех местах, где меня никто не должен видеть и слышать.