Вятшие навешивают личные «вислые» печати, степняки ставят тамгу,
а вот припереть простолюдина без толпы свидетелей… Теперь -
могу.
Уровень ответственности населения - подрос ещё на чуть-чуть.
«Лыко - в строку», «за базар - отвечаешь».
Итак, три базовых погонялки типового хомосапиенса -
самосохранение, размножение, социализация - в рамках Рябиновской
вотчины были удовлетворены и меня уже не «грели». Оставался
четвёртый обезьяний рефлекс: любопытство.
Забавно: все фундаментальные социальные теории, тот же марксизм,
базируются на удовлетворении первого инстинкта. Самосохранение -
главная движущая сила человечества.
Но сказано же: «не хлебом единым жив человек».
Чингисхан говорил своим людям не только: «я набью ваши рты
мясом, я оберну ваши животы шёлком», но и: «Счастье - ехать на коне
врага, ласкать его женщин и гнать его самого плетью перед собой».
Вся триада инстинктов: самосохранение, саморазмножение, высокая
социальная позиция. Конкретно высокая: верховой джигит с
нагайкой.
Можно хвастаться: я уже почти дорос до уровня Чингисхана -
триада инстинктов удовлетворена. Осталось только нагайкой
обзавестись. И каким-нибудь впереди гоняемым «мальчиком для
битья».
***
Едва смерть чуть отодвигается, едва инстинкт самосохранения
перестаёт ежесекундно вопить в уши души, как человечество
быстренько забывает про бога и переходит к развлечениям: сексу и
болтовне. Интернет, с его эрзацами типа порносайтов и соцсетей -
просто ещё один пример.
По сходному образцу строили свои жизни древние афиняне на Агоре,
древние римляне на Капитолии, да и вообще - множество социальных
групп, обеспеченные слои различных социумов. «Золотая молодёжь»,
«зажравшиеся дармоеды»… «У них - всё есть». И ничего не
хочется.
И тогда остаётся последний базовый инстинкт - любопытство.
Последнее прибежище смысла жизни хомосапиенса. «Хочется чего-то
новенького».
«Хлеба и зрелищ» - требовали римские пролетарии.
- Пусть этих придурков-христиан порвут львы. Или растопчут
слоны. Или поджарят на костре… Ну хоть чего-нибудь… бодрящего.
Современное пьянство оттуда же. Ефимыч:
«Зачем я пил вчера, дружок?
- Бежал от грусти.
Я знал: хотя бы на часок
Она отпустит.
И я, как в детстве, полечу
Не прикасаясь
К тому чего я не хочу
И опасаюсь».
В детстве вокруг много новенького. Которое кажется опасным и
интересным. Бодрящим. Потом это проходит. И приходит депрессия.