Чуть уловимое жужжание Боевого
окуляра, считывающего окружение... Я обмер: по мёртвой длани
сектанта струилась смерть. Натуральная смерть, вот-вот готовая
завладеть моим телом.
Но что это?.. Во взгляде еретика
мелькнул страх! Настоящий страх, Лоренс... Страх
поражения, страх смерти. С каждой секундной Отмеченный всё больше
слабел, и действие Чешуйки вот-вот должно было прекратиться.
Продержись я ещё несколько мгновений
– и победа была бы на моей стороне...
Но я не продержался. И
вскоре чёрные нити проникли под кожу, перенося Чуму.
Холодное касание – глухой удар о
крышку VR-капсулы – темнота.
***
Я умирал. Чувствовал это буквально
всеми клетками тела. Рубаха – в крови. Волосы сбились. Изо рта
течёт пена, а перед глазами разрастается тёмное пятно, готовое
поглотить первую из трёх жизней инквизитора Храма Носорога по имени
Лоренс Дрейк. Сектанты скрылись. Надо мной склоняется испуганный
Самуэль с изорванной на животе рубахой в крови.
Пытаюсь что-то спросить, но выходит
только хрип и кашель. Самуэль перевязывает мои раны, полученные при
падении на VR-капсулу. Он прекрасно понимает: инквизитор обречён,
но всё-таки пытается остановить кровь из разбитой головы.
Но Отмеченный?.. Он уже на полпути к
Порталу вместе с Чумным генератором и татуировкой Сколопендры!!
Несколько часов на перерождение – и я
его точно упущу.
Выход один, Лоренс.
Страшный. Возможно, даже
омерзительный... Но вместе с тем единственно возможный.
Я собираюсь с силами и, отхаркивая
кровь, шепчу склонившемуся надо мной носорогу:
– Прости, Самуэль, но таков долг
инквизитора...
Боевой окуляр жужжит и
раскручивается против часовой стрелки.
– Именем Лучезарного Владыки, – с
каждым словом мой голос становится всё твёрже. – Я отбираю твои
жизненные силы, Самуэль!
Из Боевого окуляра бьёт синеватый
луч, мгновенно проникая в глазницы игрока. Самуэль пытается
отстраниться, но магическая способность артефакта – ульта – слишком
сильна, чтобы ей противостоять.
Через минуту на каменный пол падает
скрюченный труп носорога, а я, излечившийся и вновь полный энергии,
поднимаюсь на ноги.
Правую руку привычно холодит рукоятка
плазмогана; его сектанты взять или забыли, или, объятые ужасом,
побоялись. Нож №23 болтается на поясе. Отодвигаю обезображенный
труп Самуэля ногой и, пошатываясь, направляюсь к выходу из
бункера.