Но в тот день я устал, а разговор с
душным и противным Коллекционером окончательно лишил меня сил. Да и
Самуэль оказался слишком уж подвержен влиянию этого идиота Шрама,
который не хотел допустить возвышение подчинённого: и без того
инквизитор Дрейк назначил его главным по проверке переродившихся
игроков, что ну никак не укладывалось в традиции Храма назначать на
руководящие позиции игроков с большим рангом.
Впрочем, чему быть, того не миновать
— и эту поговорку Коллекционеру тоже бы стоило выучить: в отличие
от многих других, она почти всегда звучит к месту.
— Слава, пасуй! — орал наш капитал,
нападающий Семён Полоцков, или же Сэм, как его назвали товарищи по
команде.
Сэм действительно был открыт:
защитник соперника ошибся и слишком далеко сместился к центру,
оставляя Сэму метров двадцать свободного пространства для рывка.
Двадцать метров — и ты на линии штрафной, а уж с линии штрафной Сэм
не промахивался никогда. Я это прекрасно понимал, но всё равно
сделал вид, что не услышал отчаянный вопль капитана, уже начавшего
ускоряться, ожидая, что я вот-вот закину мяч.
Почему? Я тоже был в хорошей
позиции. Принял пас едва ли не от наших ворот, развернулся, обвёл
красного от пота игрока (его ошалелый взгляд, провожающий мяч, я
запомню надолго) и вышел на центрального защитника.
Схема 4-4-3, тотальный футбол!
Соперник ориентировался на нападение, но эта тактика уязвима перед
контратаками, начинающимися с длинного паса. Один зевнул, второй
оказался недостаточно проворным — и от ворот меня отделяет всего-то
один защитник. Центральный: крупный детина, старше меня года на
два, на голову выше и шире в плечах... Он тоже всё понял: и то, что
отдавать пас я не собираюсь, и то, что попытаюсь забить сам, и уже
вовсю мчался наперерез.
Крики болельщиков, маты соперника,
подбадривающие возгласы товарищей — всё это ушло на второй план. В
голове билась одна мысль: «Я ДОЛЖЕН ЗАБИТЬ!».
— Слава! Мать твою!! ПАС!!! — сквозь
пульсацию в висках прорвался вдруг разгорячённый и даже как будто
обиженный крик Сэма. Но я уже всё решил.
Обманное движение!
Левая нога дёрнулась в сторону,
заставляя защитника рвануть туда же, но вот мяч, подбитый носком,
ушёл вправо. По инерции защитник проехался по траве лишние два
метра, и этих двух метров мне хватило на то, чтобы обвести его
неповоротливую фигуру и рвануть к воротам, готовясь к удару.