— От важности информации. Думаю, где-то в пределах возможного. Пару десятков.
— А как же Вадим?
— Ты опять о Рогожине? — холодно спросил Федор Данилович. — Он — совсем другой коленкор. У меня по его поводу были мысли… Да, кстати, насколько мне стало известно, никакой денежки-то у него не обнаружили. Так что-то, по мелочи. И тут вопрос: не они ли причина? Мы работаем в этом направлении… А этот Женя твой, он должен перспективу увидеть. Желательно это, понимаешь? Дальше — больше.
— А ты уверен, что он пойдет на сотрудничество?
— Это с тобой-то? — По губам отставного генерала скользнула ироническая усмешка. — Ну ладно, оставим пока, мать идет…
Конец ужина прошел в спокойной и доброжелательной обстановке. Так раньше писали в газетах о всякого рода политических переговорах. А когда все закончилось, Регина Павловна, глядя на темное окно, стала уговаривать дочь остаться переночевать у них, не ехать по ночной Москве на другой ее конец. Но Алена скользнула взглядом по индифферентному папуле и отказалась, сославшись на то, что ей еще предстоит сегодня кое-что успеть.
Федор Данилович отправился провожать ее во двор, к припаркованной там новенькой «тойоте», сменившей наконец легендарную белую «Волгу», которой, казалось, износу не будет. Но на закрытой стоянке возле банка, где референтом управляющего и работала Алена, то бишь Елена Георгиевна Воеводина, классная переводчица, умещая держать язык за зубами, этот раритет смотрелся чужеродным телом.
— У меня тут еще одна мыслишка появилась, — задумчиво сказал отставной генерал, когда они остановились возле Алениной «тойоты», и она «вякнула», включив фары, раскосые, как у молоденькой японочки.
— В смысле? — Алена слегка насторожилась. Не все идеи отчима были ей по душе. — О ком? Или о чем?
— Да все по поводу Рогожина… Понимаешь, Аленка, свои, я имею в виду генерала Самойленко, ну из Управления собственной безопасности, не могли выйти на него. В самоубийство я не верю. Значит, в деле принимали участие профи. В УСБ есть свои ликвидаторы, это ни для кого не секрет. И в мое время были, и до меня. Такая служба. Но их я все-таки готов исключить. И, значит, что же? Его могли вычислить люди Деревицкого. Тот — хитрая бестия. И умная. Знает, откуда что растет.
— У нас даже близко ничего похожего и случайно не мелькало. В разговорах с шефом.