Отец Вадима, Игорь Владимирович Красновский, был долгое время «засекреченным» человеком, входившим в известную группу ядерщиков, шедших по стопам великого Сахарова. Причем и в прямом, и в переносном смысле. Игорь Владимирович, как и другие его коллеги-физики, был несомненно талантлив в своем деле и участвовал довольно успешно в некоторых закрытых разработках, связанных с продукцией, выпускаемой Министерством так называемого среднего машиностроения. Проще говоря, с атомной промышленностью. И вместе с этим Красновский в начале семидесятых годов за свое вольномыслие и вообще неприемлемые мятежные идеи а-ля Сахаров получил от властей предержащих позорную кличку диссидента, а чуть позже и вообще врага советской власти, трудового народа и лично товарища Л. И. Брежнева, хотя в ту пору генсек, вероятно, о нем и слыхом не слыхивал.
Короче, вольнолюбивые высказывания физика привели его в пермские лагеря, где он овладел наконец полной, как шутили в то время, свободой сновидений. А также заимел натуральную возможность оплатить на лесоповале все затраты, произведенные государством на его воспитание и обучение ремеслу физика-ядерщика.
Случилось это в семидесятые годы, в начале – дату можно будет уточнить позже, истребовав дело в архивах бывшего КГБ. На воле у физика остались жена и шестилетний сын Вадик, ходивший в детский сад. До тех пор, разумеется, пока папа работал в своем институте. Затем лафа кончилась. Безработная мама встала перед выбором: либо изображать из себя декабристку, что не давало ей никаких привилегий, либо подать на развод и снова выйти замуж, чтобы обеспечить маленькому сыну минимум необходимого. Победил, как говорится, трезвый расчет, то есть второй вариант.
Все эти западные вопли о политических заключенных в Советском Союзе, об удушении подлинной свободы и несчастных диссидентах основную массу населения, не говоря уже о его политическом руководстве, не колыхали. Тем более что спутники советские летали, покоряя околоземное пространство, полигоны сотрясались от ядерных взрывов всевозрастающих мощностей, а до Афгана, подействовавшего на психику народов страны, было еще далеко. Бывали, конечно, неприятности международного порядка, но и их научились гасить специально на то натасканные службы.
Так, в конце семидесятых – это тоже легко уточняется – благодаря или в связи с предательством одного из советских резидентов в Штатах был задержан, судим и посажен в тюрьму советский разведчик. Не Рудольф Абель, конечно, но персона тем не менее важная. Требовалось найти возможность возвратить его на родину. А противные америкашки, которые не могли придумать ничего умнее, предложили обменять полковника и орденоносца на храброго диссидента, томящегося в Пермской области по такому-то почтовому адресу.