Фыркнув, Синклер взял у слуги письмо, смял его и бросил в камин.
– Я – это он, и сейчас ни о какой свадьбе не может быть и речи. Не усложняй ситуацию.
Роман оживился.
– Это ты усложняешь, разве нет?
Синклер прищурился.
– В последний раз, Роман, я – это он. Ничего не изменилось после пребывания во Франции, Пруссии или Италии, за исключением стоящей перед нами цели. Перестань заставлять меня защищать себя, бедняжку.
– Но это не…
– Разговор окончен!
– Хорошо, милорд. – Роман взмахнул рукой. – Если ты хочешь, чтобы каждый считал тебя подлым мерзавцем, и собираешься жениться на экстравагантной дочери графа, лишь бы замаскировать свой обман, – это твое дело. Если же…
Син вскочил с кресла.
– Я здесь, чтобы найти убийцу моего брата, Роман. Последние пять лет чертова Корона заставляла меня скитаться по всему континенту, но с Бонапартом теперь покончено, как и со мной. Однако я буду маскироваться, пока это соответствует моим планам, понятно?
Слуга подавил глубокий вздох.
– Ясно как день.
– Отлично. – Синклер позволил себе легкую усмешку. – И не болтай лишнего, иначе мы все погубим.
Роман скрестил руки на груди.
– Впредь буду нем как рыба, честное слово!
– Ты не можешь говорить об этом всерьез.
– Я никогда не был столь серьезен, Виктория. – Граф Стиветон ходил кругами вокруг кушетки, стоящей посреди библиотеки, и от его тяжелых шагов дребезжали стеклянные двери стоящего в другом конце комнаты шкафа. – На сколько твоих проделок мы были вынуждены закрывать глаза, и как долго нам придется делать это впредь?
– Столько, сколько понадобится.
– Виктория!
Положив одну руку на лоб, Виктория приняла позу полной беспомощности.
– Ради бога, поверь, это был просто глупый поцелуй!
– Ты целовала Синклера Графтона в совершенно… интимной манере. Ты позволила ему обнимать себя! Я больше не желаю выносить все это.
Увы, она уже использовала позу беззащитности на прошлой неделе. Тогда это не сработало и долгих три дня ее не выпускали из дома.
Виктория села.
– Итак, ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж? А это не слишком сурово? Я целовалась и с другими мужчинами, но тогда ты не требовал…
– Довольно! – Стиветон закрыл уши руками. – Тебе и тогда не следовало целоваться, но на этот раз ты делала это в присутствии целой толпы гостей.
– Чрезвычайно глупой толпы.
– Виктория!