Граф не стал развивать эту тему, а закусил губу и потер рукоять меча – такова была его привычка, когда он размышлял.
– Прекрасно, если вы проникнете внутрь, – проворчал Ричард Тотсгем, сидевший на скамеечке доярки рядом с Уиллом Скитом. Тотсгем привел самый большой отряд наемников и, соответственно, имел наибольший авторитет среди командиров. – Но что вы будете делать, оказавшись в городе?
Томас кивнул, словно ожидал этого вопроса.
– Сомневаюсь, что нам удастся добраться до ворот, но если я смогу поместить пару десятков стрелков на стену у реки, они прикроют ее, пока другие приставляют лестницы.
– А у меня есть две лестницы, – кивнул Скит. – Их можно установить.
Граф продолжал потирать рукоять меча.
– Раньше, когда мы пытались напасть с реки, то вязли в грязи. И там, где вы пойдете, она будет такая же глубокая.
– Мостки, милорд, – сказал Томас. – Я нашел кое-что на ферме.
Это были части ивового плетня, из которых можно быстро соорудить загон для овец – или же мостки, чтобы пройти по грязи.
– Я говорил вам, что он смышлен, – с гордостью сказал Скит. – Ходил в Оксфорд, верно, Том?
– Когда был слишком молод и не знал ничего получше, – сухо ответил тот.
Граф расхохотался. Ему нравился этот парень, и он понимал, почему Скит так верил в него.
– Завтра утром, Томас?
– Лучше, чем в сумерках вечером, милорд. Вечером они будут еще хорохориться.
Томас бросил ничего не выражающий взгляд на сэра Саймона, намекая, что глупая демонстрация рыцарской бравады лишь раздула пыл защитников.
– Значит, завтра утром, – проговорил граф и обернулся к Тотсгему. – Но сегодня держи своих стрелков поближе к южным воротам. Пусть думают, что мы опять пойдем там. – Он снова посмотрел на Томаса. – Что это за эмблема у тебя на луке, парень?
– Так, нашел кое-что, милорд, – солгал тот, передавая лук в протянутую руку графа.
На самом деле он вырезал серебряный знак из раздавленного кубка, найденного под телом отца, и прикрепил его к передней части лука. Там его левая рука отполировала серебро.
Граф рассмотрел герб.
– Зверь с рогами и бивнями? Йейл?
– Не знаю, как зовут эту бестию, милорд, – проговорил Томас, прикинувшись невеждой.
– Мне не знаком этот герб, – сказал граф.
Он попытался согнуть лук и приподнял брови, дивясь его тугости. Потом вернул лук Томасу и отпустил стрелка.