Его тон возмутил рыцаря, но он сдержался.
– Граф, – сухо проговорил сэр Саймон, – оказал мне честь возглавить атаку на стену.
Он замолк. Томас ждал продолжения, но рыцарь только раздраженно смотрел на стрелка.
– Значит, Томас возьмет стену, – наконец проговорил Скит, – чтобы обеспечить безопасность вашим лестницам?
– Чего я хочу, – сказал сэр Саймон, игнорируя Скита и обращаясь к Томасу, – это чтобы ты не пускал своих парней в город раньше моих. Увидев вооруженных людей, мы, вероятно, будем убивать их, ты понял?
Томас едва не плюнул. Английские стрелки вооружены длинными луками, так что их трудно перепутать с защитниками города. Но он придержал язык и просто кивнул.
– Ты со своими лучниками можешь присоединиться к штурму, – продолжал сэр Саймон, – но под моим командованием.
Томас снова кивнул, и сэр Саймон, раздраженный этой затаенной дерзостью, повернулся и пошел прочь.
– Чертов ублюдок, – сказал Томас.
– Просто хочет сунуть рыло в корыто раньше нас всех, – откликнулся Скит.
– Ты дашь этой скотине воспользоваться нашими лестницами? – спросил Томас.
– Если хочет лезть первым – пусть лезет. Лестницы из невыдержанной древесины, Том, и если сломаются, то пусть лучше под ним, чем подо мной. Кроме того, мне думается, нам лучше пойти вместе с тобой по реке, но я не сказал об этом сэру Саймону.
Скит осклабился, а потом выругался – из темноты к югу от реки донесся какой-то треск.
– Проклятые белые крысы! – сказал йоркширец и исчез во мраке.
Белыми крысами называли бретонцев, хранивших верность герцогу Иоанну, так как они носили его герб с белым горностаем. Стрелков Скита усилили примерно шестьюдесятью бретонскими арбалетчиками. Их задачей было осыпать стену стрелами, когда приставят лестницы. Это они нарушили ночную тишину, и теперь шум все усиливался. Какой-то дурень в темноте оступился и толкнул другого арбалетчика с большим щитом за спиной – под такими щитами арбалетчики перезаряжали свое сложное оружие. Солдат ответил затрещиной, и внезапно среди белых крыс в темноте вспыхнула драка. Защитники, естественно, услышали и начали метать со стен охапки горящей соломы, потом церковный колокол ударил в набат, к нему присоединился другой колокол. Все произошло задолго до того, как Томас пустился через грязь.
Сэр Саймон Джекилл, встревоженный набатом, приказал начинать штурм.