- То-то я смотрю, ты сегодня без буферов, - высказалась она. - Теперь не будешь их носить?
- Буду! - на меня внезапно напало упрямство. - А потом еще и настоящие сделаю, четвертого размера.
Кира усмехнулась.
- Понравилось мужское внимание? Ну-ну, флаг в руки.
Но меня ее сарказм не задел, я была на своей волне.
- Сделаю себе офигенные сиськи, такие чтобы все мужики при виде них падали замертво, - воодушевленно вещала я.
- И сами собой в штабеля складывались, - подсказала Кира.
- Именно! Пусть складываются. А я буду такая вся из себя идти, и каблуками им прямо по сарделькам!
Кира хохотала, держась руками за живот.
- А сиськи даже потрогать не дам, - подытожила я.
- Никому?
- Никому! Ну, разве что самому-пресамому распрекрасному принцу. Если такие существуют.
- Ни разу не встречала. Но нормальные мужики бывают, это факт.
Я поделилась с Кирой блинчиком. Когда мы закончили завтрак, Макса в столовой уже не было.
А потом мы пошли на работу.
- Как думаешь, меня не уволили? - спросила я.
- Не уволили.
- Откуда ты знаешь?
- Если б уволили, уже сообщили бы.
- Ну, может, не успели…
Разволновавшись, я забыла, что собиралась вернуться в свою комнату и снова надеть лифчик с мочалками. Вспомнила, уже входя в ресторан. И подумала, что, может, я и форму-то зря надела. Может, у меня ее сейчас отберут.
Войдя, мы сразу увидели Леопольда. А за его спиной маячил… альбинос. Я остановилась. Хотела развернуться и убежать. Но Кира взяла меня за руку.
- Рита, - обратился ко мне Леопольд. - Тут наш клиент хочет с тобой поговорить.
- Наедине, - прогудел альбинос.
Я только сейчас подняла на него глаза. Но с его взглядом не встретилась. Он смотрел куда-то в сторону.
Леопольд резво удалился. Кира тоже, но она остановилась неподалеку, показывая мне: если что - она рядом.
- Рита, - проскрипел альбинос. - Я бы хотел извиниться за вчерашнее.
От удивления я чуть не рухнула на стоявший рядом стул.
- Мы с вами друг друга неправильно поняли. То есть… я неправильно понял. Я думал, что вы… А вы не…
Он так неуверенно мямлил, что мне даже стало его жалко. Надо же, у альбиноса проснулась совесть! Ему стало стыдно за то, что он пытался тыкать мне в лицо сарделькой. Это обнадеживает. Этот мир не потерян, раз у таких, как он, просыпаются подобные чувства…
- В общем, простите меня.
Он, наконец, поднял на меня глаза. И мне показалось, что никакого раскаяния в них нет. А есть неприязнь и что-то такое… страх, что ли? Но, наверное, мне кажется. Видимо, у него просто такие глаза. Альбиносские, бесцветные. В них неправильно отражаются эмоции.