– Пит, – вполголоса сказал Малыш. – Помню, я видел в твоем гамаке такую толстую синюю книгу…
– Справочник Нейжа, конечно же. – Избыток переполнявших его чувств вексиль-шкипер выразил чисто человеческим жестом – с размаху шлепнул себя ладонью по лбу. Хлопок был хорош – перепуганный туземец вскочил и попытался броситься наутек, но рука Уина снова пригвоздила его к песку.
– Твоя – сидеть! – веско произнес Малыш. – Или моя твоей ломай плечо!
Небольшая – человек двадцать – толпа близких родичей, дальних родичей и просто односельчан несчастного Хуру отреагировала на последнюю фразу полукровки причитаниями пополам с ругательствами. Двадцать первый же сочувствующий, мальчишка лет десяти-двенадцати, решил перейти от слов к делу и метнул в Уина раковину краба-отшельника вместе с ее донельзя перепуганным обитателем.
Крабу не повезло. Продолжая удерживать Хуру, Малыш свободной рукой поймал раковину, затем стиснул пальцы – и недовольный гомон мигом, словно по велению мага, стих.
– Еще один бросок, – перейдя на местный диалект полинезийского, нарочито громко сообщил Уин сгорбившемуся канаку, – и я сначала сломаю плечо тебе, а потом – тому идиоту, который возомнит себя великим крабометателем.
До сего дня у Хуру не было причин жаловаться на свое телосложение – наоборот, он считал, что боги весьма щедро обошлись с ним, даровав широкие плечи, могучие мышцы и еще много чего, приводившего в восхищение местных красоток и заезжих вербовщиков. Но, видно, боги низкорослых пришельцев были еще щедрее к своим почитателям.
– Нет! Не надо! Пожалуйста, не кидайте в него больше ничего!
– Развлекаешься? – раздался женский голос.
– Работаю, – возразил Малыш, удивленно глядя на подходящую к нему наемницу. – Зато вам, похоже, пришлись по вкусу здешние цветы.
Цветов было действительно много. Небольшой белый венок на голове… еще один, раза в два толще и в четыре длиннее – на шее… плюс цветок за левым ухом… и еще пять цветков, аккуратно вставленных в стволы «шинковалки».
– Жители этого острова – очень романтичные люди.
– Надеюсь, – озабоченно осведомился Малыш, – никого из них вы еще не убили?
– Пока – никого. А что, по-вашему, должна была?
– Нет. Именно поэтому я и спросил.
– Послушайте, Уин, – игриво-романтический настрой Роники, если он вообще был, похоже, испарился быстрее, чем капля воды на сковороде, и наемница вернулась в куда более привычное для полукровки раздражительно-стервозное состояние, – я, да будет вам в который уже раз известно, профессионал. И потому, в отличие от орды дилетантов, делаю только и исключительно то, что мне приказывает мой наниматель.