– Сорок шесть и двенадцать членов экипажа.
Седоволосый написал: "46 + 12".
– Этот… Кудрявцев. Он здесь в командировке?
– Так точно, товарищ генерал.
– С какой целью?
– Он должен был доставить усовершенствованный образец прибора ЧИП-66, чтобы передать его конструкторской группе "Радона".
– В Красноярске его провожали?
– До самого трапа. В Домодедово его тоже встречают, поэтому мы смогли так быстро отреагировать.
– Стало быть, пока никакой реальной опасности нет?
Референт пожал плечами.
– Можно предположить, что он является носителем неактивной формы вируса.
– И сейчас он активировался?
– Скорее всего.
Седоволосый обвел предыдущую запись жирной чертой. "46+12".
– А в Красноярске?
– От спецобъекта до взлетного поля его везли на машине в сопровождении двух сотрудников охраны. Все контакты установлены и находятся на обсервации в отдельных боксах военного госпиталя. Пока все трое: охранники и водитель, – здоровы.
– Значит, там все под контролем?
– Так точно.
– А здесь – все зависит от нас?
Седоволосый кивнул, сам отвечая на свой вопрос, и написал на листе – "Москва".
– Пусть самолет садится. Изолируйте его на самой дальней полосе. Установите карантин. Успокойте встречающих.
Седоволосый говорил и чертил на листе какие-то, одному ему понятные иероглифы: две палочки крест-накрест – самолет; параллельные горизонтальные прямые – взлетно-посадочная полоса; жирный крест и полумесяц – карантин.
– Естественно, подобный инцидент не может остаться без внимания прессы. Лучше опередить "четвертую власть". Приготовьтесь вбросить по нашим каналам какую-нибудь расплывчатую информацию, вроде "атипичной пневмонии".
– Слушаюсь. Разрешите идти? – референт боднул воздух.
– Идите.
Седоволосый еще раз осмотрел лист с записями, проверяя, не упустил ли он что-нибудь важное. Затем сунул лист в машинку для уничтожения бумаг. Острые ножи зажужжали, перемалывая бумагу в тонкую лапшу.
В этот момент дверь кабинета снова открылась, и на пороге возник референт.
– Товарищ генерал, плохие новости из Красноярска.
Седоволосый посмотрел на него, медленно положил притупившийся карандаш в стакан и достал другой.
– В чем дело? – на новом листе появились четыре восклицательных знака и следом за ними – жирный вопросительный. – Кто-то заболел?
– Никак нет. Пока все здоровы. Но коллеги передают, что Кудрявцев может иметь при себе табельное оружие.