– Ты его не купишь, – отрезал Эмиль. – Проваливай.
Я тяжело вздохнула и оперлась на перила второго этажа, наблюдая за происходящим внизу, словно они были на арене. Ненужный пистолет оттягивал руку, но деть его было некуда.
В бизнесе я ничего не понимаю. Мне достаточно, что на счету, которым я пользуюсь, не иссякают деньги, а откуда они там берутся – не мое дело. В нашей семье все просто: за обеспечение отвечает муж, а меня зовут совсем в других случаях. Надеюсь, сегодня я никому не понадоблюсь.
Эмиль ходил вокруг коленопреклоненной гостьи, выпятив челюсть – даже клыки обнажил. Для полного сходства с ареной не хватало окровавленного песка и пары голодных львов… Впрочем, я знаю, кто за них сойдет.
– Господин Кац… Эмиль, – с придыханием сказала вампирша. – Выслушайте.
Мне совсем не понравился тон, да и лицо было полно мольбы – вампирша явно готова на все. Представляю, как она меня ненавидит: именно я стою на ее пути к успеху. Эмиль женат, ей не обломится.
Я уже поняла, что она неровно к нему дышит.
Чем больше у мужика денег и власти, тем чаще по нему вздыхают. Уверена, все незамужние вампирши города от восемнадцати до пятидесяти лет втайне о нем мечтают. Мне, как они полагают, незаслуженно подфартило. Они не знают, чего мне это стоило, да и плевать им. Все вампирши стервы.
У Эмиля было много женщин, которые строили на него планы, но этот бой выиграла я. Поначалу я не была этому рада, но теперь передумала. И рассматривая сейчас эту красивую хищницу с умными глазами, я почему-то ощутила боль в сердце. Эмиль для любой из них очень выгодная партия. Они бы его не любили, но вышли бы за него и были бы счастливы. Только ни одна из них никогда его не прикроет. Умирать – мужское дело, а вампирши любят себя.
Но у этой блондинки были очень искренние глаза – кажется, она действительно влюблена.
– Эмиль, – снова прошептала она, пытаясь справиться со сбитым дыханием, и поднялась на колени. – Я прошу вас…
Он кинул еще один взгляд: лицо было черствым, но видно, что остывает. А меня охватила самая черная ревность, которую я когда-либо испытывала. Не думала, что вообще способна на вспышку настолько первобытного гнева.
Пришла ко мне домой и клеится к моему мужу, будто меня здесь нет!
– Мне кажется, тебе сказали уйти! – прикрикнула я, спускаясь по лестнице. Хотелось вытолкать ее взашей, бросить следом шубу и захлопнуть дверь. – И на будущее, я не люблю, когда его работа, – я кивнула на Эмиля, – приходит к нам домой!