– Привет, Джиллиан! Как поживаешь? Рад тебя видеть!
– И я тоже. Неплохой день для съемок, правда? Эти парни в джипе тоже статисты?
Мы стояли на тротуаре, и он вращал глазами, словно какой-нибудь неаполитанец.
– Попала пальцем в небо. Они важные шишки. Все трое. Этому ролику придается огромное значение. Я тебя представлю. – Он засеменил к джипу, и один из типов опустил стекло. – Это наш стилист. Джиллиан Форрестер, или просто Джилл... Джон Окли, Хенк Тодд, Майк Уиллис.
Они кивнули, улыбнулись и пожали мне руку, но без особого интереса. Надо было выдать продукцию на пятьдесят тысяч, выжатых из богатого клиента, и больше их ничто не волновало. Им не до обмена любезностями с каким-то стилистом!
– С кем поедешь, с ними или с нами? Все равно будет тесно, так что разница невелика.
Джо пожал плечами и принялся ждать, пока я не приму решение. Я знала, что нравлюсь ему. Он называл меня «симпатичной бабенкой». Мы отличались как небо от земли. Я – высокая шатенка с голубыми глазами. Для меня в этом сочетании не было ничего особенного, но оно ему нравилось. И от моего зада он тоже был без ума.
– Я поеду в пикапе, Джо. Ничего, жарко не будет... Рада была познакомиться с вами, джентльмены. Увидимся на месте. – Я отошла от джипа и прыснула, посмотрев на Джо. – Что, удивился? Ты считал меня задавакой?
Я по-дружески ткнула его в бок и залезла на заднее сиденье, к девушкам. Одна из них спала, а другая читала журнал. Парни впереди часто упоминали слово «магазин»; по их мнению, современная мужская мода ни черта не стоила. Джо закатил глаза, криво усмехнулся мне в зеркало заднего вида, выжал сцепление, и мы тронулись с места, объехав стоявший впереди джип. Перед нами лежала Ломбард-стрит, ведущая прямиком к мосту Золотые Ворота.
– О господи, Джо, ты ведешь машину как настоящий итальянец!
Пришлось ухватиться за спинку переднего сиденья, чтобы не потревожить спящую девушку.
– Я и любовью занимаюсь как итальянец.
– Не сомневаюсь.
– А зря. Не мешало бы испытать меня для начала. Попробуй... Тебе понравится.
– Как-нибудь непременно, – улыбнулась я и погрузилась в собственные мысли, пока мы не добрались до моста Золотые Ворота. Этот мост неизменно подавлял меня мощью и величием. Каждый раз я задирала голову и, как ребенок, дрожала от удовольствия. Его оранжевые опоры четко вырисовывались на голубом небе, почему-то напоминая нитку, на которой болтается воздушный змей.