А что промелькнуло в причудливом сознании Питера? Исступленная нежность? Нет, в самой глубине души звучали слова: «Никогда не беги за девицей, сама к тебе вернется». Но вслух он сказал:
– Когда этим утром я увидел тебя, мне показалось, что только начинаю жить – что это первый настоящий день в моей жизни!
– Питер, а когда я увидела твои чистые голубые глаза, то сразу поняла – все печали остались позади. Милый, мне кажется, что я любила тебя всю жизнь!
Они медленно, очень медленно, минуя вереницу домов, направились обратно к гостинице.
– У меня ни гроша за душой, – признался Питер. – Тебя это не страшит?
– Конечно нет! Мы молоды и полны сил. Вот наше богатство, милый!
В открытое окно до них донеслись громкие голоса. Они невольно заглянули в окно и увидели ссорившуюся пожилую пару. Мужчина стоял посередине комнаты и, доказывая свое, стучал кулаком о ладонь, а она, раскачиваясь в кресле-качалке, поджав губы, делала вид, что шьет, на самом деле тыкая иглой куда придется.
– Будь я проклят, до чего мне все это надоело! – кричал муж. – Каждый день с утра до ночи работаю как проклятый, а прихожу домой, мне не находится даже улыбки; ничего, кроме придирок: почему мало зарабатываю, почему не скопил больше, когда купим Анни пианино?
– Я уже больше не надеюсь услышать от тебя ничего путного, – прервала его жена. – Ты говоришь так, будто я прошу для себя. Нет, не для себя. Прошу для твоей кровиночки – собственной дочери. Неужели она не имеет права устроить свою жизнь?
– У нее возможности не хуже, чем у всех.
– Ни о чем не думаешь, кроме собственных удовольствий – мягко спать да сытно есть.
Мэри потянула Питера за руку.
– Ужасная женщина! – прошептала она. – Пойдем, нечего ее слушать.
«Почему она боится слушать? – шагая с ней в обнимку, думал Питер. – В книгах пишут, что женщины любопытны, и, судя по тому, что мне о них известно, они действительно любопытны! А вот она не пожелала наблюдать типичную семейную сцену. Должно быть, не хотела, чтобы слышал я. А не хотела, чтобы слышал, потому что я мог плохо подумать о женитьбе. Вот оно что! Выходит, она умна и умеет скрывать, что у нее на уме!»
Такие мысли пронеслись в голове Питера, пока они шагали дальше; Мэри говорила без умолку, но он воспринимал ее болтовню вполуха. Она убеждала его, что в их совместной жизни не будет таких размолвок, какую они только что видели. Их любовь будет на всю жизнь, и они до самого конца сохранят нежность друг к другу. Так они дошли до двери ее номера в гостинице, но здесь, оглядев коридор и убедившись, что их никто не видит, она вдруг прильнула к нему, подняв на него полный отчаяния взгляд.