Солнышкин плывёт в Антарктиду - страница 4
Палуба становилась ярко-зелёной.
– Как ковёр! – говорил Солнышкин и добавлял: – И как мокрая трава в тайге.
Палуба зеленела, словно луг после дождя. Не хватало только пения лягушек.
Солнышкин водил из стороны в сторону языком и быстро пятился. Он оглянулся только тогда, когда его пятки упёрлись во что-то твёрдое. Сзади был трап! Солнышкин выплеснул на палубу остатки краски, растёр её и, выйдя из коридора, довольный, присел на краешек трюма.
Выходила луна. Влажный ночной ветер дул ему в лицо, и Солнышкин, усмехнувшись: «Всё как в цирке!», тихо опустил голову…
Он дремал наверху, боцман похрапывал в каюте.
Сквозь сон до боцмана донеслись нежные запахи краски. Бархатной, зелёной! Рука боцмана сползла с одеяла и от лёгкой качки двигалась влево-вправо, влево-вправо.
«Хорошо получается! – думал боцман. – Очень хорошо!»
Ему снилось, что это он сжимает кисть и красит коридор. Но рука ударилась о край койки, и боцман вскочил: а ведь и в самом деле пора красить!
Бурун нащупал ногами деревянные колодки, сощурил спросонья глаза и шагнул в коридор.
Он хотел повернуться и идти направо, но его ноги не сдвинулись с места. Он попробовал оторвать их от пола – они не поднимались. Колодки намертво приросли к палубе.
Ошарашенный, Бурун вылетел из колодок, ухватился за фонарную решётку и, боясь опустить ноги, словно летучая мышь, повис под потолком. Пароходик подбросило.
– Кажется, начинает покачивать, – заметил в рубке молодой штурман Безветриков, по прозвищу Тютелька в тютельку, который любил необыкновенную точность. – Полбалла есть!
– Да, вы правы: на балл меньше или на балл больше! – согласился штурман Ветерков, по прозванию Ми́лей больше, ми́лей меньше!
– Магнитит! – рассуждал боцман, качаясь взад и вперёд.
В это время сбоку открылась дверь машинного отделения.
– Ты что это раскачиваешь судно? – удивился машинист Мишкин.
– Магнитит! – показал глазами на палубу Бурун.
– Да ну? – ещё больше удивился Мишкин. Он нагнулся, приложил к палубе большой палец, и на нём оттиснулся толстый слой краски. – «Магнитит!» – усмехнулся Мишкин и закрыл дверь.
Бурун косо посмотрел вниз, приподнял пятку, припомнил свой сон… Потом раскачался и, разжав пальцы, пролетел через весь коридор. Он ещё раз осмотрел палубу и опустился на ступеньки. А в десяти шагах от коридора, на краешке трюма, дремал Солнышкин. Над ним светили южные звёзды, а из его рук всё уходили к Антарктиде цветные корабли.