Внимание мое привлекают несколько хиппарей. Их поведение не сильно отличается от остальной массы, но… Эти отличия заставляют меня приглядеться.
Трое менов и одна герла скучковались на скамейке и занимаются непонятным процессом. Они стоят так, чтобы полностью загородить от посторонних предмет их деятельности.
Тайна?..
Интересно. Люблю тайны…
Оглядевшись по сторонам я вдруг понимаю, что на них никто, кроме меня, не смотрит. Наоборот, взоры всего пипла ощупывают всех проходящих мимо. Летний воздух наполняется запахом стрема.
Ветерок доносит до меня резкий уксусный аромат. Я решаюсь и спрашиваю у соседа:
– Чего они там творят?
– Эти-то… – Лениво зевает сосед, не забывая, скосив глаза, оценить меня на степень стремности. Тест мною пройден успешно: фенечки, хайер, тусовка с пацификом, ксивник. Сосед еще раз позевывает и продолжает:
– Мульку варят. Сейчас ширяться будут.
– Мульку? Ширяться? – Несмотря на двухмесячный стаж в системе, эти слова мне пока что известны не были.
– Колоться. – Поясняет сосед. И внезапно добавляет со зверской ухмылкой:
– В вену!..
Мы пару секунд таращимся друг на друга.
– А мулька – это наркотик? – Нельзя сказать, что мне страшно, но встреча с живыми наркоманами…
– Да, хуйня!.. Так, поебень и баловство.
Мне становится намного спокойнее…
– Менты только за это свинтить могут…
За время беседы суета на скамейке наркоманов закончилась. Они взяли тусовки и направились в кусты. В руке одного из хиппов я замечаю сверкнувшую на солнце стекляшку. Шприц.
Ветки загораживают происходящее, но сквозь листву мне удается разглядеть, как вся четверка садится на корточки и один из парней закатывает рукав. Другой встает перед ним на колени, полностью загораживая мне обзор. Через полминуты он сдвигается в сторону и мне видно, как рука, на которой видна полоска крови, сгибается в локте. Ее обладатель выходит из укрытия. Вид у него отрешенный. На лице проступают первые признаки надвигающегося блаженства. Он шустрыми взглядами окидывает тусовку, и направляется прямо ко мне.
– Курить есть? – Его голос сух, словно он не замечает ничего, кроме приведшей его ко мне цели.
– На. – Я протягиваю ему пачку.
– Спасибо. – Его голос ломается, как пересушенный лист. Звуки скребут по небу и вываливаются изо рта странными угловатыми кусочками речи.
Закрыв глаза, он курит, затягиваясь глубоко, задерживая дыхание на каждом вдохе табачного дыма. Краем глаза я наблюдаю за ним.