Мы шли неторопливо, и Войкович, убедясь, что его слушают,
продолжил:
— Усадьба стоит на меловом основании. На глубине в сорок метров
мел практически сплошной, и он подступает к самой поверхности.
Плодородный слой почвы тонкий, распашке не подлежит, это не
метровые чернозёмы. Для огородных нужд сюда завезено пятьсот тонн
чернозёма, размещенных на площади в двадцать пять соток.
Из-за особенностей породы здесь особый микроклимат: земля легко
нагревается, воздух идёт вверх, разгоняя ненастье, и потому над
усадьбой почти всегда ясно.
Мы подошли к ветряку.
— Ветродвигатель конструкции Прянишникова, изготовлен в тысяча
девятьсот пятьдесят втором году. Предназначался для отдалённых
гарнизонов. Фёдор Фёдорович его в таком гарнизоне и отыскал, в
Туркмении. Максимальная мощность пятнадцать киловатт, практическая
— четыре-пять.
— Работает?
— Электронику мы обновили, аккумуляторы, инвертор. А механика —
ту на страх делали. Плюс комплект запасных частей — подшипники,
лопасти. Думаю, механика сто лет отработает. Или двести.
— Я что-то не заметил в доме ни розеток, ни лампочек.
— А их нет. Чтобы не нарушать дух времени. Фёдор Фёдорович
предпочитал дом держать отключённым. Электричество мешает
эффективно мыслить.
— Что, впотьмах жил?
— У него отличное... было отличное ночное зрение. А для бытовых
нужд обходился свечами и керосиновыми лампами.
— Керосиновыми? А фонарики хотя бы есть?
— Найдем. Я принесу их к вечеру.
Мы зашли в небольшую пристройку рядом с ветряком.
— Вот здесь аккумуляторы, вот распределительный щиток, затем
кабели идут в курятник, крольчатник, гараж, на кухню, во флигель...
Опять же культиваторы электрические, на аккумуляторах. Мы
потихоньку огородничаем,. Чуть-чуть, чтобы своё есть.
— Натуральное? — подсказал я.
— Скорее, местное. Человек состоит из того, что он ест. А если в
Чернозёмске питаться, к примеру, аргентинским мясом и египетским
картофелем, получится дисгармония. Сшибка, как говорил академик
Павлов.
Мы вышли из распределительной и пошли дальше.
— А вода? Как тут с водой?
— Летом за месяц выпадает тридцать миллиметров осадков. Это
здесь, в пределах усадьбы. Тридцать литров на квадратный метр.
Площадь крыши над домом триста метров, выходит девять тонн.
Собирается в особые цистерны, там фильтруется и используется для
всяких нужд. Потери при сборе не превышают десяти процентов.
Подобные же сборники на всех службах. Если не хватает — заказываем
артезианскую воду в соседнем посёлке. И, конечно, есть запас воды в
бассейне, шестьдесят кубов. На всякий пожарный.