Переходить на платное обучение я не хотел. С деньгами я бы
выкрутился, стой оно, обучение, этих денег. Но тут Ольга права: наш
университет — провинциальный в плохом смысле слова. Попахивает, как
барак, который давно бы пора сломать, да руки всё не доходят.
Учёных с мировым именем нет, учёных с всероссийским именем тоже
нет, зато учёных с областными именами — династии. Все друг другу
сыновья, племянники, невестки. И все хотят хорошо жить, ведь они
этого достойны. Потому зачёт — готовь деньги, экзамен — готовь
деньги. Это и называют бесплатным обучением. Требуют обыкновенно не
с человека, а с группы. Соберите определённую сумму, и всё пройдёт
гладко, без проблем. При такой системе отказаться — пойти против
пусть не обязательно товарищей, но сокурсников непременно. С теми,
с кем в одной группе учишься. Тут даже заядлые отличники кряхтели,
а деньги сдавали. Боялись остракизма. Я отличником не был,
остракизма не боялся, денег не давал. Полюбите нас чёрненькими. А
группа, что группа. Передайте преподавателям, что Иван Петрович
Триаршинов мзды не берет и не даёт. А встретите государя
императора, передайте и государю императору, что так, мол, и так, а
только Иван Петрович Триаршинов мзды не берёт и не даёт. Ему за
фамилию обидно.
Потому от меня университету никакой прибыли. Вот и вычеркнули.
Ничего личного, только бизнес.
Я и сам планировал уходить. Реальными знаниями университет
делится скупо, выпускники работают, где придётся. Окна пластиковые
продают, страховым делом занимаются, в ростовщических конторах
чужие деньги чужим людям втюхивают. Я нарочно выборку сделал
весной. Взял список выпускников факультета за позапрошлый год и
потратил несколько часов внеучебного времени.
Тех, кто уехал из города, я, конечно, не искал (а уехала треть),
но из оставшихся по специальности работает что-то около пяти. Около
— поскольку две в декретном отпуске. Нет нужды в биологах в нашем
славном Чернозёмске. Даже в школах. Старых учителей выгонять
приходится, куда уж новых-то брать.
Почему вообще поступил на биофак, да ещё в Чернозёмске? Потому
что на биофаке работал профессор Рукавишников. Исключение из
правил. Учёный с всероссийским именем. Я хотел разобраться в
некоторых интересных для меня вещах, и считал, что Рукавишников мне
поможет. Не могу сказать, что ошибся полностью. Целый год я учился
у профессора Рукавишникова, тот вцепился в меня — интересный-де
случай, я вцепился в него, так и жили. Но Рукавишникову зимой
исполнилось семьдесят четыре года, намекнули, что пора на покой,
освободить дорогу молодёжи (невестке вице-мэра, если расставлять
точки над ё). И он уехал к внуку. В Великобританию. Мы с ним
переписываемся, но ради переписки учиться в нашем университете не
обязательно. К тому же то, что мне нужно было выяснить, я выяснил:
российская наука ещё далека от решения моей проблемы. Проблем
много, учёных мало, денег вовсе нет. Разве что где-нибудь в
тридевятые годы появятся. Но вы держитесь.