— Да пожалуйста.
Я телек посмотрю. Все лучше карандаша с линейкой
и тупых придирок к буквам.
Да уж, про «специальный шрифт»,
к которому художник придирался скорее всего исключительно
из-за того, что так требовалось, Цубаки наслушался с лихвой.
Неаккуратный, быстрый и чуть корявый почерк Макса являлся
полной противоположностью четкой плавности букв ГОСТа. Само собой,
импульсивному капитану это не прибавляло спокойствия
ни на парах, ни после них, и субботние
тренировки становились для Рэда воистину спасением. Рю, прекрасно
видя неизменное раздражение друга, с некоторых пор давал ему
еще и бóльшую нагрузку, так что взведенный парень быстро
успокаивался и прекращал рычать на всех подряд. И,
возможно, тот факт, что Рэд решил пропустить субботние пары, даже
играл на руку. Это хотя бы отчасти гарантировало, что
у центрового будет все в порядке с настроением,
а Цубаки не придется разнимать очередную его стычку
с Натаниэлем.
Свою угрозу позабыть про
гостеприимство Рю выполнять, разумеется, не стал.
Воспитание не позволило. За что и поплатился, едва
не задремав по пути к месту встречи.
Не опоздал никто.
Несмотря на то, что Цубаки
и Рэд появились на десять минут раньше, все уже были
на месте и с нетерпением ждали, строя самые
нереальные предположения о том, что ждет
их на территории клуба. Отличился, как всегда, Орм,
несколько минут разливаясь соловьем в настолько красочном
описании какого-то явно фантастического места, что заслушался даже
Стэнли. Но все испортил Натаниэль, чуть раздраженно,
с надменно-каменным лицом назвав автора и книгу, описание
из которой пересказывал Фьерн. Младший из близнецов
обиженно замолчал и демонстративно отвернулся, как раз
вовремя, чтобы первым заметить показавшихся из-за угла тренера
и капитана.
— А я думал, это нам
придется ждать, — рассмеялся Цубаки, привычно тепло
приветствуя команду. — Что же... Тут совсем недалеко:
пара шагов — и на месте!
Всего один поворот, и небольшая
улочка буквально уткнулась в высокий черный забор, тянущийся
в небо изящными пиками. Выше него были лишь растущие уже
на территории деревья. Увидеть что-то сквозь ограду
с витыми сегментами не представлялось возможным: все
пустое пространство между прутьями загораживал матово-белый
материал, позволяющий разглядеть лишь очертания и пятна
падающего сквозь кроны деревьев света.