Макс же уже откровенно злился.
Подобный сорт людей, неизменно получавший от него четкую
характеристику «размазня», бесил неимоверно. Когда-то точно
так же раздражал Рон, но то ли защитник все же
стал увереннее, то ли сам Макс привык. Само собой, еще одно
такое чудо его не радовало. В понимании Рэда без четкого
стремления и веры в победу не стоит даже пытаться
что-то делать. Так что пассивность и серость контрастно-яркого
внешне Леонарда выводила из себя с каждым новым словом.
Зачем такой игрок команде? Однако капитан держал себя в руках
не столько из-за Рю, сколько из-за собственного опыта.
Он прекрасно помнил, что думал о Цубаки в первые дни
знакомства. Точно так же, как и помнил свою уверенность
в том, что Рон — ничтожество, которое сломается
и сдастся, стоит только сильнее надавить. Макс Челленджер уже
четко уяснил, что воспитанные улицей понимание и привычка
делить людей просто не подходят к спорту. И если там
о таких, как Рон или Лео, вытрут ноги и выкинут,
то здесь помогут встать и идти вперед — было бы
желание. И черт знает, кем станет подобный игрок
в итоге.
Капитан глубоко вдохнул
и медленно выдохнул, наблюдая, как новенький все же начал
потихоньку от него отходить. Оскалился. Но высказать свои
мысли толком так и не успел. Рю, который до этого
сидел в глубокой задумчивости, вдруг довольно ударил кулаком
по раскрытой ладони:
— Универсальная замена!
— Чего?
— Ты — универсальная
замена! Это ведь почти гениально: игрок, равноценно развитый
практически в любом направлении. Из-за этого тебе
ни в одном из них не стать лучшим, просто
нечего оттачивать...
— Ну спасибо.
— ...зато на поле
ты способен существенно помочь команде практически
в любой ситуации! Особенно такой, как наша, — у нас
нет четко ориентированных замен.
— У нас вообще нет замен,
ты как-то разогнался... — чуть хрипловато вклинился Макс,
не менее ошарашенный очередной пришедшей в голову Рю
идеей. — У нас и основы-то нет. И вообще.
Ты только что прямо сказал, что он обречен греть
скамейку.
— Ну, будет в стартовом,
пока не наберем основу, а там как получится...
— чуть сбавил обороты тренер, осознав, что действительно
увлекся. — Да и все игроки часть команды. Хотя
и всем хочется на поле, я это понимаю.
Цубаки окончательно смутился
и опять почувствовал себя несколько виноватым. Как
и в случае с Натаниэлем, он просто
не посмотрел на ситуацию со стороны Леонарда, опять
пошел на поводу у теории и расчета. Хотя, вопреки
огромному внутреннему желанию, извиняться все же не стал
и сказал честно: