— Да, пожалуйста. Вообще,
я бы и так попросил об этом, — молодой тренер
благодарно улыбнулся, протягивая свой блокнот.
— Со стороны наблюдать лучше. Больше видно.
— Отлично.
Женщина довольно кивнула, дала
команду рассчитаться на первого-четвертого и «процесс
пошел», как емко прокомментировал Натаниэль.
***
— Зачем.
Отбор уже закончился, хотя прошли
его меньше половины. Цубаки выбрал пятерых недостающих
в основной состав и еще шестерых как замену, среди
которых последним в списке числился Михаил Браво. И вот
этого Рэд не понимал совершенно, потому вопрос прозвучал
не вопросом вовсе — глухо и зло.
— Он показал себя как один
из лучших, если, конечно, закрыть глаза на точность
паса, — отозвался тренер, прекрасно поняв, о чем говорил
Макс. — Если будут проблемы, мы всегда сможем его
исключить. Или он сам уйдет. В общем, попытка
не пытка. Я думаю, шанс, что Сильвер сможет влиться
в команду, не так уж и мал.
— И это после того, что
он тебе наговорил?!
— Ну, я, конечно, зол
на то, как он отозвался о вас с Натом...
— Какого черта ты вообще
терпишь подобные нападки?! — перебил Макс, недослушав. Эмоции
до сих пор требовали выхода, а необходимость сдерживаться
пропала.
— Я сталкиваюсь
с подобным с начала средней школы. Ничего такого
в этом нет, бывало и гораздо хуже. Его сомнения понятны.
Тем более, если бы я так остро реагировал на все
подобное, как ты того хочешь или ждешь, — ты бы
не был сейчас капитаном «Крыльев». Попробуй отнестись
лояльнее, ведь еще не ясно, как он себя покажет.
Макс до боли сжал руки
на ручках кресла и замолчал, изо всех сил стараясь
не выдать хотя бы Цубаки свое состояние. Ту волну
горечи, что нахлынула после мельком прозвучавшего напоминания.
На Натаниэля капитан и вовсе старался не обращать
внимания, но тот, благо, и не лез, а через
некоторое время, коротко попрощавшись, и вовсе свернул
к своей машине. От предложения подвезти Рю как
всегда отказался.
Зеркало. Вот, что больше всего
бесило Рэда во всей той мерзкой ситуации. Он видел
в поведении Сильвера собственное отражение. Да, Михаил Браво
оказался куда прямее и грубее, будто даже не знал
основных понятий вежливости. Но, по сути, это были те же
сомнения и то же отношение. Та же насмешка.
И теперь, когда Рэд увидел это своими глазами со стороны,
давешний стыд вгрызся в его душу с еще большим аппетитом.
Оттого, что сам Рю те слова даже
и не вспомнил бы в иной ситуации, становилось
лишь хуже.