— Челленджер!!!
— раздавшийся из бокового коридора визг вызвал
непреодолимое желание нырнуть в ближайшую открытую дверь
и затаиться.
Увы. Ближайшей открытой дверью был
деканат — а это еще хуже. Так что пришлось
остановиться и, натянув на физиономию максимально
вежливое выражение, поздороваться с колоритной кураторшей
своего потока. Ее покрытые воском короткие кудряшки,
пружинящие как сумасшедшие на каждом шаге в такт
непомерному пузу и щекам, уже стали чуть ли
не символом второкурсников, которые весь первый семестр
изучали маятники, причем большую его часть — пружинные.
Впрочем, Рэд знал это только из баек старших: второй курс для
него только начался. И начался не особенно светло,
заставляя чуть ли не физически чувствовать тяжесть
тянущих назад «хвостов». Они-то и стали основной причиной
повышенного внимания этой кудрявой сирены-бронетанка. К слову,
на приветствие кураторша не обратила ни малейшего
внимания, равно как и на звонок на пару.
Макс же покорно стоял и слушал все, что о нем думает
мойра его образования. Стоило вспомнить слово из прошлой
лекции, как мысли незаметно перескочили на то, что
на историю он как раз и опаздывает, а баба там
тоже злая...
— Доброе утро, профессор Стокс!
— раздавшийся из-за спины знакомый голос выдернул
из омута монотонного «да — конечно — я понимаю»
и отвлек от сторонних мыслей. Впрочем, радость
освобождения оказалась недолгой, ее место быстро заняло
осознание необходимости разговора с тренером,
и приоткрытая дверь деканата перестала казаться таким
уж плохим вариантом.
Зато мерзкий голос кураторши
тут же наполнился медом: очевидно, Рю был у нее
в любимчиках. За следующие пару минут Макс узнал, что,
оказывается, «мадам Стокс» нисколько не против опозданий,
и Цубаки может не торопиться, тем более, она сама еще
не в аудитории. Стоило ли говорить, насколько
разительно все это отличалось от того, что Рэд выслушивал уже
минут пять?
— Профессор? — переспросил
Макс друга, когда женщина и ее кудряшки исчезли
за ближайшей дверью.
— Да, она ведет у нас
социологию.
— А... ну, я чую
в ней... социолога.
— Проблемы, да?
— Рю посмотрел на капитана несколько осуждающе
и вздохнул. — А я ведь говорил тебе
не забивать так откровенно.
— Пф. К черту. Сдам
все — пусть подавится. Самое трудное — уломать Кросса:
он со своими детальками и перспективой у меня
уже в печенках.