В итоге Макс неразборчиво
буркнул, чтобы от него отстали, переставил занимавшую его
место сумку и хмуро плюхнулся на сидение.
— Едем уже или как?
— рыкнул он, привычно надеясь раздражением погасить
неловкость.
— Так из-за кого стоим-то?
— отозвался Фриз, все еще звенящим от смеха голосом.
Цубаки тоже спрятал улыбку,
но хотя бы не издевательскую, и отдал Максу еще
не начатый бутерброд. И тут, наконец, произошло то,
чего капитан внутренне опасался — подала голос Рин.
— Никуда мы не поедем
пока! Натаниэль, у тебя есть аптечка? У него же
пол-лица в крови!
— Да на заправке
умоюсь, ниче со мной не будет.
— Ну уж нет!
А если зараза какая? Ты уж прости,
но обработать нормально лучше сразу. Тем более, черт знает,
обо что ты так поцарапался...
— Об белку.
— Белку? — брови девушки
изящно приподнялись, но дальнейший разговор прервал уже
откровенный хохот голкипера.
У Рэда опять зачесались
кулаки.
Но, как ни странно, спорить
с Рин никто не стал, а хмурая физиономия
пострадавшего ее явно не смущала. Так что вскоре Цубаки
держал на коленях открытую аптечку, а сам Макс едва
заметно морщился от мягких, но жгучих прикосновений
пропитанного чем-то дезинфицирующим ватного диска. Жалобы же
на отсутствие зеленки капитан и вовсе слушал
с внутренней благодарностью — хоть в чем-то повезло.
Эпилогом всего происходящего стал прилепленный на щеку широкий
пластырь. На этом Рин посчитала свои обязанности
выполненными и, вопросительно глянув на Цубаки,
«официально» разрешила продолжить путь.
Машина с мягким рывком
тронулась с места.
Тут-то Рэд и вспомнил,
с чего все началось. Недавняя ссора как-то вылетела
из головы за всем происходящим. Но возвращаться
к разговору, тем более при Рин, парень, само собой,
не стал. Первое время он просто подозрительно поглядывал
в сторону Цубаки, потом поймал себя на том, что относится
к другу почти как к бомбе замедленного действия,
а потом и вовсе завязался разговор. Натаниэль вел
удивительно аккуратно, видимо, тоже учтя проблему. Невероятно
вкусные бутерброды и домашний морс пошли на ура.
И в итоге до самого конца пути была лишь одна
остановка: голкипер тормознул у заправки и ненадолго
вышел. Очевидно, грациозные ели и кусты стоявшего вдоль
обочины леса аристократа не устраивали.
Столица отличалась
от их родного городка так, как, наверное, отличается
любой оживленный мегаполис от деревни. Еще на въезде все
вокруг стало каким-то шумным, ярким и странным. Хотя первым,
что бросилось в глаза, был огромный поток машин, заставивший
закрыть все окна: дышать снаружи с непривычки казалось
практически невозможным.