Крылья. Первый полёт - страница 206

Шрифт
Интервал


Сетка ворот дернулась, принимая мяч. Трибуны взвыли на два голоса: на тридцатой минуте второго тайма счет, наконец, оказался открыт.

Цубаки чуть качнул головой, наблюдая, как совсем немного не доставший до мяча Натаниэль встает и на автомате стряхивает грязь с формы. В этот раз не было острого говорящего взгляда голкипера, как после опасных моментов, но Рю и так знал: больше он тянуть не имел права.


Рэд остановился, откидывая со лба мокрую от пота челку, и негромко выругался. За этот матч он отчего-то устал куда больше, чем уставал обычно, — из-за пропущенного командой мяча это почувствовалось еще сильнее — но он твердо знал, что протянет и дополнительное время, если будет на то необходимость. Однако вынужденная пауза — еще несколько секунд, пока замена выйдет на поле, — Рэда лишь обрадовала. До тех пор, пока не прозвучало имя того, кто волей тренера сейчас покинет игру.

Что-то внутри Макса оборвалось и заледенело. Он медленно выпрямился и тупо уставился в сторону их скамьи, рядом с которой в своем кресле сидел Цубаки. В голове вдруг стало пусто, вместо всевозможных мыслей ее заполнило странное растерянное удивление и неверие. Весь мир на мгновение сузился до черной таблички в руках арбитра, на которой красным горело «1» и зеленым — «21». И за это мгновение изумление сменила испепеляющая ярость, валом поднявшаяся из глубин души. Почти ненависть.

К Цубаки.

Впервые за все время их знакомства.

За то, что после всех тех слов в первом же серьезном матче заменил его, капитана, за единственный пропущенный гол.

— Рэд, иди! Схватишь же горчичник!

Голос Орма прозвучал как будто где-то далеко, но толчку в спину капитан подчинился, сделав первый шаг. Второй. А затем уверенно направился к Рю. Игра перестала существовать — осталось лишь диктуемое злостью и привычками улицы единственное желание. Хотя на то, чтобы не глядя содрать с плеча повязку и сунуть в руки Лар’е, Макса еще хватило.

Все остальное было как-то отстраненно-мельком.

Мельком заметил, как, что-то пискнув, отшатнулась в сторону Рин.

Мельком услышал голос Рона.

Мельком подумал, что эту мерзкую победную ухмылку он еще вобьет Сильверу в его осточертевшую морду.

А потом будто все пространство заняли горько-спокойные глаза Цубаки.

— Игра еще идет, Макс, — слова пробились как сквозь туман. — Возьми себя в руки.