Лави мысленно боролась сама с собой, прокручивала мысли в голове. А потом вспомнила этого цепного пса по имени Глир, жуткого Калифа, и решительно подошла к окну.
Дверь скрипнула, в комнату вошел Калиф.
Он увидел Лави, стоящую возле окна, и сложил руки на груди.
− Даже не мечтай, птичка. Ты отсюда не выберешься, − произнес он. − Повторяю, Лави, ты уйдешь отсюда только тогда, когда поможешь мне и моей семье!
− Семье? − нахмурилась нильфийка.
Калиф решил не отвечать любопытной пленнице.
Лави втянула носом воздух.
− Почему у меня нет крыльев? Что со мной?
− Неужели она не рассказала?
Лави растеряно уставилась на мужчину.
− Значит, скоро сама все узнаешь!
− Нет, не скоро! Я хочу узнать все прямо сейчас!
− Надо же... Вроде уже взрослая, а ведешь себя как ребенок!
Лави прищурилась и обвела глазами комнату в поисках чего-то тяжелого, но кроме мебели здесь больше ничего не было. Только пустая тарелка, стоявшая на тумбе. Калиф проследил за взглядом девушки, быстро оказался возле тумбы, забрал тарелку.
− Ты зря теряешь время, не находишь? Насколько я помню, если ты не вернешься вовремя, старая карга решит, что ты − без вести пропавшая.
На языке Лави крутились ругательства, которые она услышала в мире людей, она с трудом удержалась от них.
− Так уж вышло, что ты единственная, кто отозвался на мой призыв.
Глаза Лави округлились, ей не хватало воздуха.
− То есть как это? − ахнула она. − Тот медальон...
− Да, это сделал я.
Лави стояла на месте и не могла пошевелиться. Она так надеялась, что это мама подает ей знак, а это был безумец, который пугал ее. Кто знает, что у него на уме?
− Да расслабься ты!
− Как у вас это получилось?
− Пошли со мной и все узнаешь.
Калиф резко развернулся и направился к двери, а Лави, не в силах пошевелиться, стояла как истукан.
− Второй раз не повторяю! − крикнул Калиф, и Лави поспешила следом за ним.
Ступать по половицам было непривычно. Она и в Ангардории никогда не носила обуви, но пол всегда казался воздушным и приятно мягким, а здесь он был твердым и непривычным.
Калиф ускорил шаг, кивнул тому самому цепному псу. Глир встал с плетеного кресла, сложил газету, которую читал, и положил ее на кресло. Он кивнул Лави в знак приветствия, но смотрел на нее по-прежнему колючим взглядом, и нильфийка поспешно отвернулась.
И Калиф, и Глир были такими громилами по сравнению с ней, что девушке стало страшно. Она обняла себя руками, словно могла защититься. Посмотрела за спину и печально выдохнула. Как же она теперь без крыльев?