Подошел Реслав.
– Приехали, Жуга, – сказал он. – Что дальше?
– Погоди, Реслав, не мешай, – отмахнулся тот. – Не пойму никак… В башнях они, что ли, живут?
– Ну, да. Если что – поднимают мост: попробуй, залезь.
– Да от кого обороняться-то?
Реслав пожал плечами:
– Должно быть, было от кого… А место надежное.
– Да, место надежное… – Жуга прищурился, приставил ладонь к глазам козырьком. – Что в той башне? – Он указал на одну из четырех угловых цитаделей.
– Откуда мне знать! – Реслав поглядел туда же, силясь понять, что привлекло внимание друга. Башня, как башня – ни выше, ни ниже остальных. Хотя… Реслав бросил быстрый взгляд на три других, сравнивая, и хмыкнул: окна западной башни были зарешечены.
Он хотел что-то сказать, но в этот момент затрубили трубы, и на обтянутом красным и зеленым помосте появился Михай Пелевешич с сыном и свитой. Был он стар, но шел легко, без посторонней помощи. Остановился, заложив пальцы рук за богатый пояс, обвел толпу суровым взглядом из-под кустистых бровей, ухмыльнулся. Сын его, Марек, был широкоплечий, высокий, с русой бородой, похожий на отца.
– Вольные горожане! – начал он. – Крепостной люд! Нынче знатный день – моему сыну исполняется двадцать пять лет!
Голос его оказался неожиданно громким и ничем не походил на старческий. Ему подали украшенный драгоценными камнями кубок.
– Я пью за его здоровье!
Народ загомонил: «Долгие лета! Долгие!» Пелевешич осушил чашу, вытер ладонью длинные седые усы.
– А теперь, – объявил он, – выкатывайте бочки, несите снедь! Веселись, честной народ, пей, ешь до утра, кто сколько сможет! Это говорю я, Михай Пелевешич!
Раскрылись кухонные двери, откуда повалила челядь с подносами. Заиграли музыканты. Вышибли днища у бочек с вином. Пан Пелевешич удалился обратно в замок – пировать дальше среди своих.
Жуга тронул Реслава за плечо:
– Пошли.
Реслав направился было вслед за Пелевешичем, но Жуга дернул его за рукав: «Не туда, дурень!» – и устремился к черному ходу.
Выбрав момент, когда поток людей с закусками прервался, они вошли, миновали кухню, где никто не обратил на них внимания, и поднялись по лестнице. Когда вышли в коридор, позади послышался топот, и их нагнал запыхавшийся Балаж.
– Погодите! Я с вами!
Жуга поморщился, но ничего не сказал, лишь сделал знак – молчи, мол. Сажек заворочался у него за пазухой, высунул голову. Жуга затолкал ее обратно и двинулся по коридору к западной башне.