До родников был час ходьбы. Днем. Налегке. В хорошую погоду. Жуга рассчитывал бегом успеть минут за сорок – до двенадцати надо было вернуться, а одиннадцать уже пробило. Добрался до источника травник еще засветло и, наполнив ведро, отправился обратно. Дорога была тиха и безлюдна. Быстро темнело. Небо клубилось тучами, ветер стал холодным и порывистым. Все предвещало непогоду. У раскрытых ворот красноватым огоньком затеплился фонарь, и Жуга невольно ускорил шаги.
– Воды приспичило? – сочувственно прихмыкнул стражник, провожая взглядом травника. Жуга поставил ведро на брусчатку мостовой и размял затекшую ладонь. Покосился на стражника. Тот был седой, усатый, с заметным брюшком – еще не старик, но человек уже преклонных лет. Алебарда в его руках казалась чем-то неуместным, но лезвие, любовно смазанное жиром, и отполированное ветошью древко говорили, что дело свое он знает крепко. «Интересно, – подумалось Жуге, – а был ли он в Лиссе во время осады?»
– Я тоже завсегда из родников из энтих воду пью, – задумчиво продолжил тот, восприняв остановку травника как приглашенье к разговору. – И дочь моя, и сын. И жена пила, пока жива была. Хорошая вода. А ты рисковый парень: ишь, в полночь за водой поперся… С чего вдруг поздно так?
– Чаю захотелось, – сказал Жуга, – а в доме ни глотка.
– А, это – да, – тот покивал, – бывает. Что ж к соседям не зашел?
– Да нет соседей. У Рудольфа я живу, возле Синей Сойки.
– Рудольф, – стражник помрачнел. – Вот как… Что ж он, жив еще?
– А с чего ему помирать? – немножко нервно огрызнулся Жуга. Упрямые попытки горожан похоронить заочно старика Рудольфа помаленьку начинали его раздражать.
– Да кто ж знает, с чего, – пожал плечами тот. Темные глаза старика устало глядели вдаль, на дорогу. – Знали бы, не спрашивали. Вот и жена его тоже не знала…
– Жена? – насторожился травник. – А что с его женой случилось?
– Э-э, – стражник поднял бровь, – да ты, похоже, и не знаешь ничего? Был он женат, рыжий, был. Лет пятнадцать назад. И дочка у него росла, аккурат с моей Хедвигой одногодки. Лавку держал, да барахло, слышь, скупал помаленьку. Дом вон, купил. Хороший дом… А как-то раз – никто не знает, что случилось – мертвыми нашел и дочку, и жену. С тех пор почти что не выходит из дому. И торговать перестал. Такие дела. А ты при нем каким боком?