Слышал из своей комнаты, как хлопнула входная дверь, как из прихожей зашелестел возмущенный шепот: видно, бабка на него тут же принялась ябедничать.
– Да ладно тебе, бабуль! – донесся Настин голос. – Это шофер натоптал. У него ботинки рифленые. А бумагу я тоже в унитаз бросаю.
Девушка заглянула в Сенину комнату:
– Не спишь… шаланда с кефалью? Пойдем обедать. Нам выходить через полчаса.
Настины глаза смотрели насмешливо, но не зло, и у Сени сразу потеплело на душе.
К обеду он переоделся: самоновейшие джинсы «Левис» (все лето на них зарабатывал, каждые пять рублей тут же менял на боны для «Альбатроса») и индийская ковбойка (не особо фирменная, зато, бабушка говорила, ему очень идет). Но Настя только мельком взглянула на его моднейший наряд и ничего не сказала.
С обедом справились быстро (бабка, к счастью, из своей комнаты не показывалась). Сеня, науськанный своими родичами, взялся было мыть посуду, но Настя округлила глаза:
– Обалдел? Оставь. Пошли быстрей, мы опаздываем!
Видно было, что она нервничает.
– Урок, что ли, не выучила? – поинтересовался Сеня по дороге.
Настя неуверенно ответила:
– Да вроде учила… Только на Вячеславовну – никогда не угодишь. Ну, сам увидишь.
Преподавательница английского проживала поблизости.
«Малая Бронная улица», – прочитал Сеня на табличке. Дом оказался еще солиднее, чем у Капитоновых: в холле имелись не только зеркала, но и кресла, а также парочка пальм в кадушках.
– Как у вас в Москве только не раскурочивают эти пальмы?
– Вон, видишь, будочка? Там милиционер сидит, настоящий.
Лифт – тоже, зараза, с зеркалами – бесшумно вознес их на седьмой этаж. Настя глубоко вздохнула и позвонила в богатую, обшитую деревом дверь. Сеня скромно держался за ее спиной. Отчего-то ему передалось Настино беспокойство.
Дверь распахнулась. Но на пороге Сеня увидел не англичанку. Их встречал парень: высокий, тонкогубый. Гораздо старше Сени: лет, наверно, двадцати. Он с ухмылочкой стрельнул взглядом в Настю. Перевел глаза на Арсения и совсем уж расплылся:
– А вот и наш провинциальный гость. Алоизий, если не ошибаюсь?
– Привет, Жень, – проговорила Настя. – Ну чего ты ко всем цепляешься?
– Цыц, крошка! – весело заткнул ее Женя. И снова обратился к Арсению: – Кухарка сказала, в Елисеевском даже вареной колбасы нет. Это вы там ее уже всю скупили?