— Держитесь крепче, — посоветовала
Ариана Печкину с Малионом.
— И так. Обратный отсчет, — подвела
черту Ная.
— Насчет три? — спросила
Мая.
— Да, — кивнула та. — Три! — крикнула
Ная, и дернула штурвал на себя уводя ковер-самолет под крики
пассажиров в небо.
Несколько кульбитов, и вот
ковер-самолет наконец-то выравнивается, а пассажиры с облегчением
выдыхают.
— Теперь можно открыть глаза? —
спросил вжавшийся в кресло Малион.
— Нужно! — пискнула Ная.
— Расслабьте вы свои булки, дальше
летим спокойно, — усмехнулась Мая осмотрев лица группы.
— Вы своими фокусами, нас угробите, —
проворчала Лейла. — Не сами, так инфарктом!
— Фи!
— И вообще, где один и два?
— Один, два, — пожала плечиками
Мая.
— Хей, Лейла. Расслабься. Пока вы с
нами, вы не умрете, — припечатала Ная.
— Да-да, — кивнула Мая. — Мы как-то по
ошибке мертвого откачали. Папа сказал, что он тело из морга
притащил на опыты с нежитью, а оно вон как вышло.
— Да.
— Пришлось обратно
умерщвлять.
— Но папа расстроился почему-то еще
сильнее и нам же пришлось снова возвращать тело к жизни.
— Кем бы не был этот человек, мне уже
его жалко, — просипела Ариана, представив эту картину.
— Если вы нас таким образом стараетесь
успокоить, то лучше не надо, — качнула головой Лейла.
— Ну как хотите, — пожала плечиками
Мая.
— Да. Кстати, гляньте лучше туда, —
указала Ная пальчиком вниз. Высунувшись, пассажиры увидели
потрясающий вид с высоты птичьего полета.
— Я, наверное, первый домовик в небе,
— прошептал Печкин.
— Но далеко не последний, — хихикнула
Ная.
— Пожалуй я промолчу.
— Но признайтесь, что очень
красиво.
— Да. Ты права Мая, — кивнула Лейла. —
Но этот вид точно не стоит тех нервов что вы у нас
съели.
— А что мы?
— Мы ничего!
— И вообще, это все вы!
— Да, не надо было нас искушать!
Вот.
— ...
— ...
— ...
— ...
— Ная, по-моему, мы их
добили.
— Согласна.
Так отряд и летел по небу. Небольшие
пикировки разрядили напряжение, а пикси более не давали повода на
них сердиться. Печкин, сидящий ближе всех к пикси, расспрашивал тех
об их прошлом, о том откуда они, и вообще проявлял наибольший
интерес, в то время как Малион просто любовался видом.
— Значит, говорите, вас сделал ваш
отец? — наседал домовик.
— Ага.
— И вы его очень любите за
это?
— Не.
— Мы за это его не любим.
— Мы просто его любим.
— Да-да.
— Без всяких причин.