В Вольных городах оборотнями, «зверюгами» или «превращенцами»,
как их называли, пугали маленьких детей. В сказках «зверюги»
пожирали непослушных сорванцов или забирали их у родителей в
далекие стаи для вечной охоты. Разумеется, в этих историях добро
всегда побеждало зло, но вот чудовище из нянькиных историй стоит
прямо перед тобой, а бравых охотников что-то не видать.
— Недостойно дворянина обращаться со своими подданными, как с
низшими существами, — эльф склонил голову, изобразив намек на
поклон, но взгляда с отчетливо воняющего страхом человека не отвел.
— Вы подаете дурной пример.
— Я… Эм… — Сэр Коналл лихорадочно соображал, как ему с
достоинством выйти из сложившейся ситуации. А еще остро жалел, что
прогуливал в детстве уроки фехтования ради ночных «веселых вылазок»
по близлежащим деревням.
— Нижайше осмелюсь предложить вам проявить щедрость и выплатить
небольшую компенсацию, дабы поддержать пошатнувшийся образ
рыцарской доблести, — все тем же мягким, доброжелательным голосом
продолжил Грей, демонстрируя в широкой улыбке еще и нижние
клыки.
С трудом проглотив выступивший в горле ком, дворянин спешился и
медленно подошел к крестьянам. В дрожащей кожаной перчатке блеснула
серебряная монетка.
— Да, кхм. Приношу извинения за… Приношу свои извинения, — не
придумав с ходу, за что ему, благородному, извиняться перед этими
простаками, сэр Коналл бросил короткий взгляд на все еще
улыбающегося превращенца и решил не вдаваться в детали. Вперед тут
же вышел благообразный старик с длинной седой бородой, принял
деньги и отвесил поклон до самой земли, пряча ехидную улыбку.
— Благодарим от всего сердца, ваше благородие, — сухой,
надтреснутый голос сэр Коналл уже и не слушал, отойдя от крестьян и
опасливо косясь на потерявшего к нему интерес оборотня.
Громкий лязг открываемого засова и душераздирающий скрип давно
не смазанных петель оповестил всех присутствующих, что в городе
официально началось утро. На этом фоне раздавались громкие вопли
сержанта, поносившего напившихся стражников и их матерей и, судя по
всему, награждавшего пинками особо медлительных подчиненных. Стоило
воротам медленно разойтись в стороны, открывая путь в город, как
несколько стражников, с алебардами наперевес, вышли из караулки и
встали по обе стороны от входа, сонно зевая в кулак, что никак не
мог удержать могучий дух выпитой ими браги. К грустному удивлению
Грея, стражников у ворот возглавлял не покрытый шрамами грозный
офицер, ветеран множества сражений, а всего лишь невысокий чиновник
в поношенном, чуть несвежем костюме с толстой тетрадью в руках.