– Который час?
Майкл изобразил целую пантомиму, делая вид, что выбирается из глубокого сна, зевая и потягиваясь так, чтобы Биггс не смог догадаться о целом часе ужаса и легенда о Майкле не оказалась запятнанной.
– Половина шестого, сэр.
Биггс наконец собрал всю одежду и вернулся к койке, чтобы подать Майклу толстую фарфоровую кружку с какао.
– А лорд Киллигерран уже встал и сейчас в столовой.
– Этот чертов парень выкован из железа! – простонал Майкл.
Биггс подобрал с пола под койкой пустую бутылку из-под виски и поставил на поднос.
Майкл выпил какао, пока Биггс взбивал в мисочке пену для бритья. Затем тот держал перед Майклом полированное стальное зеркало и фонарь, когда Майкл брился опасной бритвой, сидя на койке и накинув на плечи одеяла.
– Какие ставки? – спросил Майкл.
Его голос прозвучал гнусаво, потому что он держал себя за кончик носа, приподнимая его, чтобы побрить верхнюю губу.
– Ставят три к одному на то, что вы с майором разобьете их в пух и прах.
Майкл вытер лезвие бритвы, обдумывая это. Сержант-механик, записывавший ставки, до войны держал собственную букмекерскую контору на ипподромах в Аскоте и Эйнтри. Он вполне мог решить, что имеется один шанс к трем за то, что или Эндрю, или Майкл, или они оба будут мертвы к полудню, и тогда никаких выплат.
– Это уже слишком, тебе не кажется, Биггс? – спросил Майкл. – Я имею в виду, оба они, а?
– Я поставил на вас половину жалованья, сэр, – возразил Биггс.
– Помоги тебе Бог, Биггс, поставь и за меня пять фунтов.
Он показал на кошелек, лежавший рядом с его часами, и Биггс достал из него пять золотых монет и сунул их в карман. Майкл всегда ставил на себя. Он играл наверняка: ведь если он проиграет, то в любом случае переживать ему не придется.
Биггс согрел над лампой бриджи Майкла и подал ему, и Майкл прямо из-под одеяла нырнул в них. Пока он заправлял в бриджи нижнюю рубашку, в которой и спал, Биггс продолжил сложную процедуру одевания своего командира, чтобы защитить его от смертельного холода при полете в открытой кабине. Поверх рубашки был надет шелковый жилет, две плотные шерстяные рыбацкие фуфайки, потом кожаная безрукавка и наконец армейская офицерская шинель с полами, обрезанными так, чтобы они не мешали управлять самолетом.
К концу Майкл был так плотно упакован, что не мог даже согнуться, чтобы самостоятельно натянуть ботинки. Биггс опустился перед ним на колени и натянул на его босые ноги сначала шелковые носки, потом две пары шерстяных охотничьих носков, и наконец надел на Майкла высокие ботинки из дубленой шкуры антилопы-куду, которые Майкл заказал в Африке. Сквозь их мягкие, гибкие подошвы Майкл прекрасно ощущал педали управления. Когда он выпрямился, его стройное мускулистое тело выглядело бесформенным под грузом одежды, а руки торчали в стороны, как крылья пингвина. Биггс придержал полотнище палатки, а потом освещал Майклу путь по деревянному настилу, тянувшемуся через сад к столовой.