— Служанка молодой госпожи уже сообщила мне это. И я рад это
слышать, господин. — Старикан поклонился. Ему, надо полагать,
совсем не улыбалось оказаться между выясняющими отношения
генералами. Как и всему городу, впрочем. — Не буду спрашивать, как
вам это удалось. Госпожа Чэн известна как весьма своенравная
девушка.
Свидетельствую! Это так. Рука против воли потянулась к заднице,
которая еще помнила последствия недолгого полета с ветви ясеня на
землю.
Мы немного поговорили о том о сем, дождались приезда Прапора с
Мытарем, после чего я от беседы устранился. Мои подчиненные активно
обсуждали стоимость риса, торгуясь при этом, как и положено
китайцем, разве что вели себя более прилично, чем на рынке.
Я же погрузился в свои мысли. Думал обо всем: о широкой сети
шпионов, развитии у себя ци в направлении «чуткого уха»,
предстоящем разговоре с Юэлян и странном отрешении, которое
испытывал сегодня с утра. В какой-то момент, сознав, что
торгующимся я не нужен совершенно, даже перебрался к окну, чтобы
думалось лучше. И не заметил, как на минутку, не больше,
задремал.
Чем тут же воспользовалась богиня. Ломиться в сон к пьяному
чемпиону она либо не могла, либо не захотела, а тут явилась и сразу
же начала с места в карьер.
— Хорошо придумано с девицей Чэн, — похвалила она меня. — Этот
союз нужен тебе.
Вот вся она в этом. Ставит так, будто это реально мне нужно. Не
ей, а мне. Ну-ка, а зайдем-ка с этой карты…
— Точнее, тебе, богиня, — сказал я. Спокойно так, без надрыва и
обвинений. Просто как факт.
Многоликая обозначила улыбку, кивнула.
— Верно. Мне. Но мои желания от твоих сейчас неотделимы.
Вот уж с чем не поспоришь! Как говорится: моя зарплата — это мои
деньги, а твоя зарплата — это наши деньги. Так, так, не заводиться,
Наташу не вспоминать, вести себя спокойно и доброжелательно.
— Мне бы очень хотелось узнать о них чуть больше. Квесты — дело
хорошее, но ты не боишься, что превратишь своего чемпиона в
хомячка, способного выполнять лишь прямые приказы?
И снова получилось произнести это без дерзости — явно расту над
собой. Заматереть я, конечно, еще не заматерел, но уж что-что, а
выводы делать научился. Моя жизнь и смерть в руках Гуаньинь —
нравится мне это или нет. Дама она вспыльчивая, но не злая, в этом
я уже успел убедиться. Настроена, так сказать, на диалог. Так чего
же ее бесить зазря? Проще уж договориться, обозначить ее желания и
мои.